Анатомия теургии

Скумбриев Вадим

Гость молча сел напротив и выпрямился, глядя Джахандару в глаза.

— Долог путь из Фец, — добавил архагет. — Увы, но только ты можешь выполнить то, что мне нужно.

Собеседник молчал. Джахандар давно привык к тому, что этот человек не очень-то разговорчив и не желает следовать джумарскому этикету, но слишком редко встречался с ним, чтобы сразу вспомнить об этом.

— Не так давно я отправил экспедицию далеко на север, в Хельвег, — заговорил он. — Ты ведь оттуда родом, верно?

— Из долины Ветерхельма, это дальше в горах. Но и в Хельвеге я

буду своим.

— Именно это мне и нужно. Видишь ли, всё дело в том, что экспедиция пропала. Последнее известие было больше недели назад, а камень жизни капитана потух. Конечно, случиться может всякое, но я предполагаю худшее.

— Мне нужно разыскать их?

— Да, но не только. Если они мертвы, ты должен будешь закончить дело.

Молчание.

— Они искали Фируза. Ты ведь встречался с ним, верно?

— Наша встреча закончилась не очень хорошо.

Джахандар знал, как именно закончилась встреча Фируза и Магнуса Эриксона. Восемь долгих лет он думал, что отступник сгинул тогда в пустыне вместе с бесценными знаниями, которые украл из древней библиотеки, но вести от шпионов в Хельвеге дали понять: это не так. И в северную страну отправилась команда из воинов и теургов, чтобы вернуть пропавшее.

— Мне сказали, что отступник жив и проявился в Хельвеге, — сказал архагет. — Мой человек в Багровом ордене также считает, что это из-за него в королевстве последние годы становится всё больше демонов. Если он сохранил записи Ктесифонта, в этом нет ничего удивительного.

— Значит, я его найду, — равнодушно ответил Магнус. — Что известно о Джаане?

— Ничего. Она была с экспедицией, но точно я знаю только о смерти капитана.

Некромант ничего не сказал, и Джахандар удивился бы, будь иначе. Он не мог припомнить, чтобы северянин вообще хоть когда-то выражал эмоции в отношении других людей.

— Знания, которыми владеет Фируз, очень важны. Скорее всего, он не стоял на месте и развивал их. Отступника желательно взять живым, но если он погибнет, я не буду очень огорчён. Главное — записи. У нас достаточно книжников, чтобы разобраться в них и без Фируза.

— Понятно.

— Я получил твоё письмо, — помолчав, добавил архагет. — Если ты согласишься помочь, я готов согласиться.

— Просьба? Не приказ?

— Да. Я знаю таких людей, как ты. Вам нельзя приказывать, вы сами по себе. А крепость Фец ещё больше меняет душу… так что да, я, правитель могущественной империи, всего лишь прошу. И понимаю, что не смогу запретить тебе просто уйти. Но записи Ктесифонта — это то, что может спасти Джумар.

Лицо северянина осталось непроницаемым. Конечно же, он понимал, что утерянные знания Прошлой империи — это обоюдоострый меч. И Джахандар не мог сказать наверняка, что Магнус думает об этом.

Но он знал, что если северянин согласится, то выполнит обещание. В этом ему, в отличие от большинства придворных, можно было доверять.

— О судьбе экспедиции я узнаю всё, — наконец проговорил Магнус. — Но не могу сказать, что найду записи. В конце концов, возможно, они уже уничтожены.

— Если это

так, пускай. Если же нет… — архагет вздохнул. — Я знаю, как ты поступишь, и знаю, что не смогу этому помешать. Но я надеюсь, что ты не забудешь помочь Джумару.

— Не забуду, — его голос остался ровным. — Я служу империи.

— Что ж, тогда это всё, что я хотел сказать. Обратись к кириосу Шапуру — он знает больше, и выезжай завтра же. Я буду ждать.

— Слушаю и повинуюсь, — Магнус поднялся. — Дождя и теней… в последний раз.

Глава 16

Бернульф ошибся — жарко не было. Было тихо и очень холодно.

Армия Эльфгара окружила Андредский форт, но на штурм идти не спешила, и очень быстро защитники поняли: врага ещё слишком мало. Мало у него было и пушек, так что долгое время ни один выстрел не нарушал тишину. И хотя у форта не было ни люнетов, откуда стрелки вели бы огонь по приближающемуся противнику, а потом через узкий проход возвращались в крепость, ни кронверков, которые со своими бастионами сами представляли собой небольшие крепости на подходах к цитадели, о серьёзной осаде нечего было и думать.

Поэтому Эльфгар ждал, и не составляло никакого труда догадаться, чего именно.

Убедившись, что в ближайшее время ничего толком происходить не будет, Рона вернулась к тренировкам. Магнус же снова взялся за химеру — он хотел быть готовым к тому, что рано или поздно произойдёт.

Первым делом он избавился от неиспользованных шаров с газом, причём самым простым способом — отдал их Бернульфу, который употребил их с пользой в первую же ночную вылазку. Затем, очистив полость живота своего творения, некромант принялся укреплять его с тем расчётом, чтобы конструкция выдержала как можно более тяжёлые удары.

Он не верил, что крепость выстоит. Да, армия Гарольда уже в пути — Альма дала знать об этом — но кто сказал, что она успеет подойти раньше солдат Тостига? А медлить Красный король не будет, это очевидно. Наверняка он тоже несётся сюда во весь опор.

Конечно, форт возьмут не сразу. Сначала всё равно придётся установить пушки, пробить брешь в стене, и всё это под ответным огнём с куртин. А потом ещё и пройти через совершенно ровное поле гласиса, пересечь ров, проломиться в брешь — и только тогда форт падёт. Если у атакующих останутся силы, иначе штурм придётся повторить.

Но рано или поздно это случится, и тогда все защитники погибнут или попадут в плен. Магнус не желал себе ни той, ни другой судьбы.

Впрочем, Эльфгар тоже ошибался. Он полагал, что выставление двойного караула защитит его от вражеских вылазок, но вот Бернульф так не думал, и уже в первую же ночь лично отправился наружу с небольшим отрядом смельчаков, чтобы устроить во вражеском лагере переполох. Это стоило ему двоих солдат, зато Эльфгар потерял десятка полтора, а кроме того, несколько пушек и часть пороха, который диверсанты подорвали в красочном фейерверке. Теперь нечего было и думать о том, чтобы атаковать форт до подхода основных сил.