Анатомия убийства

Дорн Л. Р.

В последний день этой драмы суд как всегда был переполнен, а на улице толпилось даже больше людей, чем обычно. У них оставался последний шанс принять участие в крупнейшем за несколько поколений событии в округе Инио, дабы иметь возможность сказать: «Я был на процессе по делу об убийстве, совершенном инфлюэнсером».

СУДЬЯ: В данный момент, до вынесения приговора мы заслушаем заявление отца жертвы. Сэр, вы можете адресовать свое заявление суду или обвиняемой, как сочтете нужным.

Мистер ТИТУС ОЛДЕН: Благодарю вас, ваша честь. Меня зовут Титус Олден, а жертва, Ребекка – мы звали ее Бек – была нашей дочерью. Нашей единственной дочерью, нашим единственным ребенком.

Рубен

Джефсон, второй адвокат защиты: Мистер Олден повернулся к Клео и пристально посмотрел на нее. К чести Клео, она не отвела глаза. Она встретила его тяжелый взгляд и ответила сочувствием. Единственный раз она отвернулась, чтобы вытереть слезы.

Мистер ТИТУС ОЛДЕН: Мы не только потеряли нашу дочь, но и вынуждены были неделями сидеть здесь и выслушивать ее самые сокровенные тайны и мысли, выставленные на всеобщее обозрение. И она не присутствовала при этом, чтобы объясниться или защититься. Всем ее словам был придан смысл, соответствующий тому, во что адвокаты защиты хотели заставить вас поверить, и они выставили ее ужасным человеком. Они обвинили ее в шантаже, физическом насилии, мстительности и злобе. Много раз мне приходилось спрашивать себя: кого здесь судят? Потому что наша дочь не была ни тем, ни другим. Она была хорошей, нежной и заботливой, она была замечательным человеком. Почему же защита не упомянула об этом? Почему не говорила что-нибудь о ее хороших качествах?

Ее матери и мне пришлось сидеть здесь и слушать, как эти люди снова и снова оскорбляют нашу дочь, чтобы оправдать действия своего клиента. Это был отвратительный и приводящий в ярость опыт, и он только усилил нашу боль. Чудилось, что Бек снова убивают, но на этот раз бросили в пучину ее образ. Нашу милую и красивую девочку оклеветали в этом суде, и ее память запятнана навсегда. Почему? Из-за юридической тактики, чтобы выиграть судебное дело. И это позор. Позор!

Титус Олден: Если честно, я не помню, что говорил. Я не смотрел видео и не читал об этом после. Я позволил своему сердцу выплеснуть накопившиеся чувства, а затем сел на свое место.

Самсон Гриффит: Мистер Олден не ошибся. Так работает система. Я никогда не считал, что Бек была плохим человеком, думаю, что и большинство людей так не считали. Но она знала, что делала, когда пошла навестить Спарсера в тюрьме, а затем хотела использовать это против Клео.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Мать Клео захотела выступить до вынесения приговора. Вы можете себе представить, как это заставило нас нервничать, учитывая их семейную историю и практически несуществующие отношения матери и дочери. Но Эльва заранее написала Клео письмо, и та сообщила нам, что не против, если ее мать сделает заявление. Она хотела, чтобы ей дали шанс высказать свое мнение.

Мисс ЭЛЬВА ГРИФФИТ: Здравствуйте, меня зовут Эльва Гриффит, а Мэри Клэр – моя дочь. Как вы уже знаете, мы с мужем не были близки с нашей дочерью и почти не общались около десяти лет. Многое из нашей семейной истории всплыло на этом процессе и в средствах массовой информации, нет необходимости возвращаться к этому сейчас. Мы присутствовали на суде каждый день, потому что это наша дочь, и мы бы отправились на край света, лишь бы стоять рядом с ней в трудную минуту. Она от всего сердца сказала нам, что невиновна, и мы ей верим. Мы верим ей, потому что она наша дочь и потому что мы воспитали ее как дитя Божье. И мы знаем, что, когда она жила под нашей крышей, она ни разу не совершила ни единого акта жестокости, не проявила зла. Она любила все живое и никогда никому и ничему не причиняла вреда. Когда ей было шесть, в миссионерском доме, где мы остановились, завелись крысы. Мой муж расставил ловушки по всему дому и в подвале. Однажды мы услышали, как Мэри Клэр кричит снизу. Мы нашли ее пытающейся освободить крысу, которая попала

в ловушку, но все еще была жива. Она плакала: «Отпусти ее, папочка, отпусти ее!» Мой муж оттолкнул Мэри Клэр с дороги и раздавил зверька ботинком. И дочь впала в истерику. Она кричала: «Господь сказал Ною спасти всех животных, а не убивать их!»

Я стою здесь и понимаю, что я не идеальный родитель. Но мать знает своего ребенка. И когда мой ребенок говорит, что ее сердце не позволило бы ей нанести удар этой девушке, Ребекке, я знаю, что это правда. Потому что я видела доброту и нежность Мэри Клэр и была свидетелем ее любви ко всему живому. Я верю, что присяжные приняли лучшее решение, на которое они были способны, учитывая то, что они видели и слышали, но я говорю вам перед Богом, что моя дочь не убийца.

Наши сердца переполнены сочувствием и любовью к матери и отцу Ребекки. Я молюсь, чтобы они смогли обрести покой. И я прошу вас, ваша честь, пожалуйста, сжальтесь над нашей дочерью. Она ни для кого не представляет опасности и все еще может сделать очень много хорошего в своей жизни.

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Последний человек, которому была предоставлена возможность выступить до вынесения приговора, – это обвиняемая. Мы не были уверены, выступит она или нет. За несколько мгновений до того, как судья собрался двинуться дальше, она встала и повернулась к нему лицом.

Мисс ГРИФФИТ: Ваша честь, я хотела бы обратиться со своим заявлением к мистеру и миссис Олден.

СУДЬЯ: Олдены указали, что они не хотят, чтобы вы обращались к ним напрямую, поэтому вы можете обратиться к суду, мисс Гриффит.

Мисс ГРИФФИТ: Хорошо. Я понимаю. Я хочу поговорить о Бек – Ребекке Олден. Я согласна с ее отцом, здесь о ней было сказано много негативного, и я глубоко сожалею об этом, очень сожалею. Ее отец абсолютно прав. Бек была замечательным человеком. Она была такой, какой он ее описывал. И я хочу добавить, что еще она была забавной, у нее было отличное чувство юмора, которым она не делилась, пока вы не узнаете ее поближе. Ее мимолетные комментарии о ситуациях, ее наблюдения за людьми заставляли меня хохотать. Мы много смеялись вместе. И мы говорили о будущем. Она сказала мне, что мечтает усыновить детей. Она была уверена, что станет отличной матерью, потому что у нее самой была отличная мама. Я говорю об этом, потому что это правда, и это то, чему я завидовала. Она обожала своих родителей. Она так сильно любила вас, ребята! Вы знаете это, потому что она этого не скрывала.

Когда Бек преодолела свою застенчивость, она стала на сто процентов любящей, заботливой и преданной. Я как-то сказала ей: «Ты замечательный человек!», а она ответила: «Спасибо Грейс и Титусу». Я хочу, чтобы ее родители знали это.

Самсон Гриффит: В ту минуту я подумал: «Клео, скажи что-нибудь о себе, скажи от всего сердца о том, какая ты». Но потом понял, что это было лучшее заявление, которое она могла бы сделать. Говоря о Бек в обращении к ее родителям с такой неподдельной любовью, Клео рассказала о себе все, что нужно было знать окружающим.

СУДЬЯ: Обвиняемая, пожалуйста, встаньте! Мисс Гриффит, я уверен, вы знаете: признание вас виновной в убийстве первой степени может привести к одному из трех приговоров. Один – смертная казнь, хотя в этом штате смертная казнь в настоящее время запрещена по приказу губернатора; второй – пожизненное заключение в тюрьме штата без возможности условно-досрочного освобождения; и третий – от двадцати пяти лет до пожизненного заключения в тюрьме штата. Суд принимает во внимание несколько факторов, возможно, наиболее значимым из которых является ваш возраст и отсутствие криминального прошлого.