Анделор. Тетралогия

Куприянова Мария

— Почти совсем не болит, — уверил Коля Чернолапого, который расправил передние лапы, намереваясь приступить к своим непосредственным обязанностям.

«Проверим», - последовал незамедлительный ответ.

Еще одна удивительная особенность пауков открылась Николаю совсем недавно. Когда обнаружил, что паутина, которой обматывают его раны, утончается, а местами и вовсе растворяется. Как будто организм впитывал ее, используя как материал, для построения новых тканей и клеток. Тогда же он и понял. Сами по себе Безымянные не являлись волшебными существами. Сила их магии заключалась именно в паутине. Все, что они создавали, от бинтов и постели,

до серебряных шаров, все делали из волшебной нити. Даже одежду сплели по просьбе гостя. Легкую шелковистую рубаху, нижнее белье, штаны, которые пока что не удалось надеть из-за мешающихся бинтов. Именно паутина обладала чудесными свойствами заживлять раны.

Коля вспомнил, как в первый раз очнулся в коконе. Испугался, что его решили оставить «про запас», подождать, пока яд не размягчит плоть, а потом съесть. На самом деле, Луна потом подтвердила догадку, его обмотали с головы до ног, потому что живого места на нем не осталось. Слишком тяжелые ранения и слишком большая потеря крови с трудом компенсировались волшебной паутиной. Ее тогда потребовалось очень много.

— Я же говорил, что уже лучше, — поморщился он, когда Чернолапый снял бинт с ноги. И действительно, развороченную уваржьими когтями и обугленную Айкиреном плоть, теперь покрывала толстая корка засохшей крови и отмершей ткани, а под ней проглядывалась нежно-розовая кожа.

— Вы можете снять зуд? — Коля едва сдерживался, чтобы не впиться пальцами в заживающую рану. — Чешется!

«Хочешь спать?»

— О нет! Не надо мне больше ваших уколов.

Чернолапый неопределенно качнул головой и ловко наложил новую повязку. Затем что-то прошелестел, обращаясь к Луне. Оба целителя вдруг направились к выходу.

— Эй! Вы куда?

«Уходим».

— Подождите! Что случилось?

«Праздник».

— Праздник? Какой? — заволновался Коля.

«Рождение».

— Ух ты! А мне можно?

Безымянные переглянулись.

«Ты слаб».

— Но я… я чувствую себя гораздо лучше!

«Нельзя».

— Пожалуйста! Осточертело сидеть в четырех стенах!

Пауки пощелкали и пошелестели, а потом Луна развернулась спиной.

«Садись».

Обрадованный, Николай соскочил с подстилки, и вовремя ухватился за лапу Луны, чтобы не упасть. Паучиха чуть присела, и он смог взобраться к ней на спину, удобно устроившись на сочленении ее груди и брюха. Обхватил руками твердый панцирь и прижался всем телом. Луна поднялась и осторожно повезла свою странную ношу.

Конечно же, Коля не помнил, как попал в пещеру, и теперь, вырвавшись на волю, с интересом глазел по сторонам. Он ехал по широкому тоннелю, выдолбленному в камне. Под потолком сияли все те же серебристые шары. Безымянные, хоть и жили под землей, но нуждались в свете, как и все зрячие разумные существа. Путь постоянно разветвлялся, и каким образом целители узнавали дорогу, так и осталось неясным. Бесконечное число поворотов, серый цвет камня в струящихся отблесках шаров-светильников, глухой звук царапающих камень острых лап, тухлый запах, щекотавший ноздри, казались чем-то нереальным, для проведшего в замкнутом пространстве Николая. Будто не он это восседает верхом на страшном пауке, не он так доверчиво прильнул к шершавому панцирю с жесткими волосками, не он восхищенно вертит головой из стороны в сторону.

Безымянные продолжали бежать по тоннелю, а из-за поворотов к ним присоединялись новые попутчики. Коля их совершенно не интересовал, его не удостоили даже взглядом. Все спешили вперед, откуда

доносилось громкое щелканье, стук и какой-то странный звук, похожий на гудение рога. И вот показался высокий свод, и они вбежали в огромную пещеру, до отказа набитую пауками.

Слово «огромная», впрочем, не могло полностью охарактеризовать то место, где они очутились. Пещера достигала размеров целого стадиона. Куполообразный потолок обтягивала белоснежная паутина, сплетенная в хитроумный узор. Множество серебристых шаров светили так ярко, что Коля даже прикрыл глаза рукой. А в самом центре, под ажурным шатром из волшебных нитей, висел большой кокон.

Со всех сторон сбегались Безымянные. Они вылезали из тоннелей, расходившихся лучами от главной пещеры, и собирались вокруг кокона. Стороннего человека такое зрелище запросто лишило бы разума. Огромная площадь кишела жуткими тварями. Пауки и в нормальной жизни не вызывают положительных эмоций, что уж говорить о монстрах-переростках! Все они, от мала до велика, от черного до пепельно-серого, топтались на месте, треща, скрипя и распространяя такое зловоние, от которого белый свет мерк в глазах.

Только Коля не обращал на это никакого внимания. В данный момент он смотрел не глазами, а сердцем. И перед ним открывалось прекрасное зрелище. Ожидание чего-то восхитительного, чего-то прекрасного передалось ему и охватило целиком. Он всецело разделял предвкушение чуда и радовался вместе со всеми.

«Смотри туда».

Коля поднял глаза и заметил на возвышении некое подобие ложи. Ага, значит, и у целителей есть короли. На выступающем вперед камне стояли трое пауков. Один очень крупный, белоснежного цвета, как и сама паутина, второй — маленький, по-стариковски согнутый. Третей оказалась особа женского пола. Приземистая, с тонкими лапами и узкой, продолговатой головой. И без пояснения Луны, Николай догадался, это — мать будущего малыша.

— Кто они? — имея в виду остальных двух, спросил он.

«Наш отец и Мудрейший».

— Значит, Альбинос — король, а старик — советник или что-то в этом роде?

«Отец и Мудрейший», - настаивала Луна.

Коля не успел уточнять. Безымянные встали на задние лапы, и стали тереться друг о друга панцирями, конечностями, издавая при этом резкое стрекотание. Задул каменный рог. Без того громкий звук усилился, и человек невольно зажал уши.

«Это зов».

Однако он и сам сообразил, что это. Кокон зашевелился, закачался, опутывающие его нити стали лопаться, одна за другой. Из прорванной внизу дыры сначала появились передние лапы-иглы, хирургический инструмент будущего целителя, затем голова, грудь, со сморщенной и склизкой кожей, брюхо со сплетенными конечностями. Детеныш, под всеобщий свист и треск, медленно опустился из кокона на землю на своей первой в жизни паутине. Ближайшие к нему пауки метнулись и распутали ему лапы. Малыш, покачиваясь, неуверенно встал и издал тонкий писк.

Что происходило дальше, Коля не увидел. Ликуя, Безымянные еще выше поднялись на задние лапы и загородили спинами все обозрение. Хорошо еще Луна помнила о своей ноше, и не последовала примеру остальных. Когда они вновь опустились на все конечности, новорожденного забрали няньки и, видимо, уволокли в одну из многочисленных пещер.

— Это… — Коля не мог подобрать слов, чтобы охарактеризовать увиденное, понимая, что ему доверили великое таинство. — Прекрасно.

«Нас зовут». Луна двинулась вперед, протискиваясь между расходившимися в разные стороны собратьями.