Анди. Сердце пустыни
Шрифт:
Анди достала припрятанный нож. Перерезала шнурок от висевшего на груди мешочка. Высыпала горсть на ладонь и сверху, без жалости, полоснула, продавливая лезвие до кожи, взрезая. Красное и желтое. Смешала, шепча молитвы Великой матери.
Рядом испуганно охнул толстяк, но Анди его не слышала, целиком уйдя в ритуал. Шагнула к застывшему на коленях наемнику, которого явно нервировал исчезнувший в складках одежды нож, и щедро нанесла пропитанный кровью песок на покрытую шрамами голову. Растерла.
Снова молитва. Воззвание. Просьба.
— Не смывать, — бросила коротко, отходя. Пошатнулась — противоборство с чужой силой вышло непростым.
И упала бы, но ее подхватил Орикс. Выглядел наемник страшно — голова в бурых разводах, точно его долго били. Часть стекла на лоб, застряв на бровях. То там, то тут поблескивали песчинки песка.
— Я помогу, — поспешил на помощь Ирлан.
— Воды, — попросил Орикс, вглядываясь в побледневшее лицо девушки, — рану надо промыть и перевязать.
— Не надо тратить на меня, — слабо попросила Анди, с трудом балансируя на грани сознания.
— Молчи уже, — стиснул за плечи наемник, пожаловался подошедшему с мехом Ирлану: — Мужики за меня кровь, случалось, проливали, а вот женщина впервые.
Через пять минут все было готово: рана промыта и перевязана.
— Куда нам? — спросил Орикс, пристраивая троглодку перед собой на верблюде. Сил возражать у девушки не нашлось.
— Направо и потом снова направо, — ответила, проваливаясь в сон.
Глава 12
— Как ты мог их упустить? — Лаврус отвесил оплеуху, стоявшему перед ним на коленях мужчине. Тот покачнулся, по-бабьи всхлипнул, вытер потекшую из носа кровь и прогундосил:
— Простите.
— Простите, — передразнил его раздраженно Лаврус. Брезгливо глянул на синюшное, отекшее лицо мага. Вытер руку о белоснежный платок. Поморщился — и угораздили темные духи связаться с пропойцей. А ведь поначалу посчитал удачей, когда к нему под ноги, пнутый из таверны, выкатился плюгавый мужичонка.
— С-сволочи! Гады! Н-на кого руку п-подняли? — мужик, покачиваясь, встал на четвереньки. Пьяно отрыгнул — Лаврусу захотелось помыться, и он повернулся, чтобы уйти, но что-то в облике чужака заставило замедлить шаг, остановиться. Охрана посмотрела удивленно и без вопросов осталась топтаться рядом.
— Н-на мага! — громогласно, с обидой провозгласил пьяница и свалился мешком на землю. Затих, а после окрестности огласил храп.
Лаврус прищурился. Баек про магов-пропойц ходило много. Что там говорить, каждый третий анекдот начинался со слов: собрались как-то выпить маг, солдат и…
Спивались в основном слабаки, которых и так-то природа обделила, а тут ежедневные возлияния алкоголя.
Но встретить, пусть и спившегося, мага в Нурсовых вратах…
— Слышь, падаль, — носок сапога ткнулся отключившемуся было мужику под ребра. Храп прервался. Пьяница открыл глаза, посмотрел мутным взглядом.
Лаврус пересилил себя, присел на корточки, улыбнулся ласково, стараясь не дышать — от мужика несло похлеще, чем из конюшни.
— Хочешь выпить?
Взгляд «мага» прояснился. Сделался осознанным. Мужик с мольбой протянул к нему ладонь, захрипел.
— Сделай хоть что-нибудь магическое, — продолжая улыбаться, жестко потребовал Лаврус, — и тогда у тебя будут деньги. Много денег.
Глаза у мужика стали несчастными.
Брехун, — с сожалением сделал вывод Лаврус. Поднялся. Отвернулся, выкидывая пьянь из головы. Шагнул прочь. За спиной протестующе захрипели, Лаврус не остановился — благотворительность он не признавал. Но тут на ковре, развешанным на просушку на заборе, расцвело темное пятно, потянуло горелым ворсом.
Лаврус замер, повернулся, окинул валяющуюся на дороге кучу тряпья новым взглядом и махнул слугам рукой. Даже хилый маг в погоне за врагом лучше, чем ничего.
Пьянчугу подняли, загрузили на верблюда, а мимо с воплем «Горим!» пронеслась хозяйка ковра.
— Ты же сказал, что смог накинуть следилку! — выпалил раздраженно Лаврус, снова вытирая ладонь платком — кожа горела. Дурацкая с детства непереносимость грязи. Пусть мага помыли, переодели и даже побрили, но Лаврус не мог избавиться от чувства, что перед ним грязная свинья, а не человек.
Провал в городе, когда аргосцу удалось ускользнуть, Лаврус воспринял философски — чем сложнее добыча, тем больше радости ее поймать. Да и зря он нанял лучших следопытов? Пусть работают.
Следопыты отработали, приведя к земле проклятой. Плохой. Опасной. Дому дэвов. И добыча, вообразив себя червем, попыталась затеряться в каньонах. Они успели заметить заворачивающий за поворот отряд.
— Что стоишь? — заорал тогда Лаврус. В кровь кипятком плеснулось нетерпение. Пальцы скрючились от желания ухватить беглецов за край одежды и притянуть обратно. Повернул страшное лицо к магу, и тот послушно шагнул к обрыву. Поднял руки. Что-то там забормотал — Лаврус слышал, маги так собирают концентрацию — щелкнул пальцами и хриплым, неверящим собственному успеху голосом, произнес: