Андо
Шрифт:
Удар. Темнота.
Обрывки воспоминаний.
Сирены.
Люди в белых халатах.
Яркий свет.
— Мальчик в сознание приходит! Быстрее позовите доктора!
Андо открыл глаза. Всё было размыто. Белый потолок. Странные звуки. Боль.
— Мама? — прошептал он. — Папа?
Но рядом были только незнакомые люди.
— Лежи тихо, малыш, — сказала медсестра. — Всё будет хорошо.
Дни в больнице сливались воедино. Нога, закованная в гипс, висела на специальных верёвках, прикреплённых к потолку. Из-под белой оболочки гипса торчали металлические спицы, которые врачи
В больнице мальчика часто посещали разные взрослые. Строгие женщины из социальных служб с папками документов. Родственники с красными от слёз глазами. Друзья родителей, которые гладили его по голове и украдкой вытирали слёзы.
Но Андо почти ничего не понимал. Сильное сотрясение мозга стёрло всё, что было до больницы. Его память превратилась в чистый лист. Мальчик часто терял сознание, погружаясь в темноту, а когда приходил в себя, снова и снова спрашивал:
— Где мама и папа? Когда они придут?
Взрослые переглядывались и обещали, что скоро всё объяснят.
Однажды в палату пришла пара — мужчина и женщина. Они долго разговаривали с доктором, а потом подошли к кровати Андо.
— Привет, — мягко сказала женщина. — Меня зовут…
Возле окна мелькнуло слабое свечение. Мир вокруг поплыл. Звуки стали далёкими, размытыми. Темнота снова поглотила его сознание.
Когда Андо очнулся в следующий раз, он уже был не в больнице. Белые потолки и запах лекарств сменились уютной комнатой с голубыми обоями. Он лежал на мягкой кровати под тёплым одеялом. Рядом сидела незнакомая женщина, которая осторожно поправляла подушку под его головой.
— О, ты проснулся, — тихо произнесла она. — Как ты себя чувствуешь?
Андо моргнул, пытаясь понять, где он и кто эти люди. В комнату заглянул мужчина, а за ним — маленькая девочка с тёмными косичками, которые слегка кудрявились на концах.
— Привет, я Таша, — сказала девочка, делая шаг вперёд и с любопытством разглядывая его.
Мозг Андо, то ли специально защищая его от травмы, то ли по воле случая, полностью стёр воспоминания о настоящих родителях. Их облики, их голоса, совместная жизнь — всё исчезло без следа ещё в больнице. Сейчас мальчик был как с чистого листа: никого не знает, ничего не помнит.
Нога в гипсе и два костыля, прислонённые к кровати — вот всё, с чем Андо вошёл в новую жизнь, в новую семью. Без прошлого, без воспоминаний, но с целой жизнью впереди.
Глава 2
От гипса до глуши
Четыре с половиной года
Через пять месяцев после аварии Андо вместе с новыми родителями приехал в больницу снимать гипс. Всё это время нога чесалась невыносимо, и мальчик использовал любую длинную тонкую вещь —
— Сейчас, Андо, потерпи немного, — сказал доктор, доставая массивные медицинские ножницы, похожие на садовые секаторы.
Андо с ужасом смотрел на инструмент. Ножницы казались огромными, с длинными металлическими ручками и короткими толстыми лезвиями.
— Не больно будет? — прошептал он, вцепившись в руку приемной мамы.
— Нет, только немного пощекочет, — улыбнулся доктор и приступил к работе.
Щелк! Щелк! Ножницы с хрустом вгрызались в затвердевший гипс. В некоторых местах гипс прилип к коже, и доктору приходилось действовать особенно осторожно. Когда последний кусок гипса был снят, Андо с удивлением уставился на свою ногу — она была тонкой, бледной, покрытой чешуйками отмершей кожи.
— Фу, какая гадость! — воскликнула Таша, которая тоже приехала в больницу.
— Таша! — строго сказала мама.
— Ничего, через пару недель будет как новенькая, — подмигнул доктор Андо. — Только не переусердствуй сразу с бегом и прыжками.
Дома Андо и Таша быстро нашли общий язык. Однажды, когда папа остался с ними, пока мама была на работе, дети заперлись на кухне.
— Смотри, что я придумала! — сказала Таша, доставая из шкафа пакет с мукой. — Давай будем пекарями!
Она высыпала немного муки на стол, и вскоре они оба с восторгом месили «тесто» из муки и воды. Затем Таша случайно уронила пакет, и белое облако взметнулось в воздух, осев на полу, мебели и самих детях.
Вместо того чтобы испугаться, они расхохотались и начали специально подбрасывать муку вверх, создавая «снегопад». Через полчаса кухня напоминала зимний пейзаж — белая мука покрывала всё вокруг.
Скрипнула дверь — папа заглянул на кухню.
— Что тут у вас… — начал он, но увидев масштаб бедствия, быстро замолчал.
Два мучных привидения с блестящими глазами смотрели на него. Папа покачал головой, но вместо ожидаемого наказания просто сказал:
— Стряпайте-стряпайте, — и быстро закрыл дверь.
Таша и Андо переглянулись, не веря своему счастью.
— А что будет, когда мама придет? — прошептал Андо.
— Не знаю, давай мы ей пирожков настряпаем, она же будет голодная, — хихикнула Таша, и они принялись за готовку.
Пять лет
В домашней кладовке Андо нашел свои старые костыли. Они пылились в углу, никому не нужные после того, как нога зажила.
— Та-а-аш! Смотри, что я нашел! — позвал он Ташу, когда родители ушли по делам.
Костыли были с большими черными резиновыми наконечниками на концах.
— Ну что с ними делать? — спросила Таша, разглядывая находку.
Андо повертел костыль в руках и вдруг провел резиновым наконечником по стене. На белой краске остался темный след.
Глаза детей загорелись одновременно.
— А давай нарисуем что-нибудь! — предложил Андо.
Они взяли по костылю и принялись «рисовать» на стенах гостиной. Черные линии складывались в причудливые узоры, людей-палочек, солнце, облака, дома. Увлекшись, дети исписали и разрисовали почти все стены, пока не услышали, как в замке поворачивается ключ.