Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью
Шрифт:
– Да насчет чего договариваться? – теряя терпение, спросил Андрей.
– Как казну грабить!
– И как же?
– А так! Один другому бревна передают, из одного склада в другой перекладывают и каждый раз цену на бревна набавляют. А набавлять не скупятся! И получается, что каждое бревно раза в два-три дороже обходится.
– Не может того быть, – обескураженно сказал Андрей.
– А вот может! Выстроил Терентий цепочку хапуг-посредников и доит себе казну. Народ-то не обманешь, народ все видит!
– Ладно, проверю. Но если что не так, берегись: из-под земли достану!
– Да что
В раздвоенных чувствах возвращался Андрей в терем. С одной стороны, ему нравился Терентий, нравилось общение с его семьей, доволен был хлебосольной хозяйкой, он с удовольствием следил, как быстро росла церковь. Но, с другой стороны, из головы не выходили слова доброхота. Неужели этот улыбчивый, но с достоинством ведущий себя человек может обманывать и его, Андрея, и самого князя Юрия Долгорукого?
Два дня ходил он в раздумьях, наконец вечером зашел в горницу к Терентию, поговорил о том о сем, а потом будто между прочим сказал:
– Вот ты говорил мне, что ведешь записи приобретения материалов для храма. Нельзя ли их мне посмотреть?
– А что, княжич, неладное на стройке заметил? – с тревогой в голосе спросил посадник.
– Да нет, все в порядке, – поспешил успокоить его Андрей. – Просто хочется взглянуть на твои записи. Заодно приобщи и отчеты посредников.
– Зряшное дело ты затеял, княжич, – пытался отговориться Терентий, чем вызвал еще большее подозрение Андрея. – Письмена мы выдавливаем на бересте, скопилось их преогромное число, порядка особого нет. Стоит ли возиться, время терять?
– А ты в порядок приведи, все равно от князя приедет проверяющий, надо будет предъявлять.
Берестяные грамоты, сложенные в корзину, Андрей отнес к себе в горницу и начал разбирать. То, что обнаружил, потрясло его. Доброхот был прав: цены на камни, добытые в каменоломне, и бревна, привезенные из леса, оказались завышенными в два-три раза! Он знал, что возчики просто сваливали их на стройке, а по берестам выходило, что их складывали для хранения в специальные помещения, нанимали сторожей‚ несколько раз грузили и перегружали. И за все это взималась плата из казны!
Возмущенный, Андрей отправился к Терентию с серьезными намерениями. Но разговора не получилось. Посадник прервал его на первых словах и заявил:
– Буду отчитываться только перед князем Юрием Долгоруким. А тебе, княжич, нечего соваться в наши дела!
– Я немедленно еду к отцу и рассказываю о всех твоих жульничествах! – вгорячах проговорил Андрей.
– Вот и поезжай! – напутствовал его Терентий и с показным видом отвернулся.
Андрей, даже не позавтракав, поскакал в Суздаль. В обед он уже был у княжеского дворца. Отец оказался дома. Андрей выложил ему все как есть.
Князь встал, молча походил по горнице, начал издалека:
– Понимаешь, сын, в жизни все не так просто, тем более когда речь заходит о княжестве, да еще таком огромном, как наша Суздальская земля. Сегодня правишь спокойно, а завтра может случиться такое, что надо срочно собирать войско, вооружать его, снабжать продовольствием, разными припасами. А денег нет! Они растрачены по другим нуждам!
– Надо сбережения иметь на такой случай, – перебил его Андрей.
–
– Ну а при чем тут Терентий? – не выдержал Андрей.
– А при том… – Юрий подошел к открытому окну, долго стоял, вглядываясь в даль. – Налетели как-то булгары, пограбили, разорили пограничные земли. Надо было срочно против них войско бросать, а в казне – шаром покати! Пришлось обратиться к состоятельным людям, к Терентию в том числе. Вот он долг себе сейчас и возвращает.
– В который раз? Наверно, в несколько раз больше заграбастал, чем давал?
– Тут уж как придется…
Повисло тягостное молчание.
Наконец Андрей спросил:
– Как же мне быть?
– А никак. – Отец повернулся к нему и улыбнулся, ласково и поощрительно. – Возвращайся во Владимир и сделай вид, что ничего особенного не произошло. Потому что если я накажу за лихоимство Терентия, то в следующий раз не только он, но и другие богачи денег не дадут. Мы от них зависим самым прямым образом. Мы служим им. Запомни это на всю свою жизнь!
После разговора с отцом Андрей почувствовал такую усталость, будто в одиночку перетаскал все валуны, заложенные под строящуюся церковь. Он-то считал, что суздальский князь подчиняется только великому князю Руси, находящемуся в Киеве, что он является вершителем судеб всего княжества, что все повинуются и служат ему и нет человека выше его! А тут выясняется, что князь в своей земле неполный хозяин, что он всего-навсего слуга богачей, которые засели в своих теремах и жируют за счет грабежа не только народа, но и государственной казны. Неужели и ему, Андрею, когда он заступит на княжеский престол, придется терпеть подобную несправедливость?
С такими тягостными думами он лег в кровать и тотчас уснул. Проснулся только утром другого дня с ясной и свежей головой. Юность легко расстается с мрачными мыслями, и он уже более не думал о владимирском посаднике; его интересовала Улита: где и с кем она теперь, может, во время разлуки вспомнила про него и захочет встретиться? И он побежал к Якиму.
Встреча друзей была теплой. Перебивая друг друга, стали расспрашивать как провели это время, какие интересные события произошли. У Якима, оказывается, много важного случилось: в Клязьме заловил большущего сома, которого несколько дней караулил под корягой, он решил написать летопись Суздальской земли, вот только не знает, с чего начать, а главное, он, кажется, влюбился.
– И кто же она? – замирая от любопытства, спросил Андрей.
– Из посадских. Да ты ее знаешь – дочь ювелира Анна.
– Самая красивая девушка города? И ты ее захомутал? Все парни возле нее увиваются! А как Федор к этому отнесется, ты с ним говорил?
– Какое! Даже Анна ничего не знает о моем чувстве…
– Ну ты даешь! – разочарованно протянул Андрей. – А я думал, что ты провожаешь ее домой и у вас взаимная любовь.
– Надеюсь. Она на меня пару таких взглядов кинула!..