Андрей Боголюбский
Шрифт:
– Какого сынка тебе, тётенька, не удалось повидать?
– Да был у князя дружинник Фока! Поди, знаешь?..
– Как не знать-то! Он теперь нашим новгородцем стал.
Елена изумлённо на него взглянула.
– На дочке нашего богатого торгового гостя женился… Акинфием звать… Хочешь, я тебя сведу к нему?..
– Да что ты, родимый?!
– обрадовалась Елена.
И они отправились к тестю Фоки.
XL
Печально
– Скоро ли приведётся мне с мужем любимым повидеться!
– говорила она деду.
– Бог даст, свидетесь… Не печалься, голубка!
– утешал её последний.
У ворот брякнуло кольцо.
– Эх я, старый!
– проговорил Акинфий.
– На вече забыл сходить… Верно, кто-нибудь возвратился и мне о решении Господина Великого Новгорода скажет… Эй, Кузьма, пойди, отчини ворота!
– крикнул он.
– Кого вам нужно?
– спросил работник прибывших. Лука, пришедший вместе с последними, весело проговорил:
– Скажи Акинфию! Пусть дорогих гостей принимает! К нему сватья приехала.
На разговор вышел и сам хозяин.
Узнав, кто его гости, он широко распахнул ворота, приглашая к себе в дом.
Обрадовалась приезду свекрови и Евфимия.
– Слава Богу, нашлась у мужа матушка родимая! А то уж больно он скорбел о тебе!
Несмотря на мужское платье, пришлось и Марине признаться.
– Ишь ты, шустрая какая!
– шутил старый хозяин.
– Тебе, Евфимия, этак ни за что бы не решиться…
Однако старик не посоветовал менять костюм.
– Может быть, князь Андрей сам надумает к рати ехать, так отроков с собою возьмёт… А может быть, гонцом тебя послать надумает… А как узнает, что ты девушка, так тебе уж никуда не попасть.
– Дедушка-то правду говорит, сестрица!
– обратилась Евфимия к ней.
– Как бы я хотела быть на твоём месте: всё около мужа находилась бы.
– И впрямь так лучше, дедушка, - согласилась Марина.
– Что ж, коли так, - отозвался Мирон, - пусть в княжих отроках пока остаётся…
– А ты, сватья, у нас оставайся!
– ласково проговорил Акинфий.
– Всё нам с Евфимией веселее будет.
– Да и ты, дядя, с нами бы побыл!
– продолжал он, обращаясь к изографу.
– Работа и здесь для тебя найдётся!
– А уж сестрицу мы удерживать не будем, - сказала Евфимия.
– Пусть в Суздаль к князю Андрею едет.
Погостив два дня у приветливого хозяина, девушка, напутствуемая благословением матери, отправилась во Владимир.
– А ну-ка, пойдём, дядя!
– обратился Акинфий к Мирону.
– Посмотришь храмы наши… Немалая работа тебе в них найдётся!
Оставив Евфимию с Еленой, старики отправились осматривать святыни города.
В церквах оказалось не мало икон, которые нужно было исправить. Сырость,
Евфимии было приятно проводить время с матерью своего мужа. Она радовалась, что нашла собеседницу, с которой могла говорить о нём, сколько хотела, и последнее обстоятельство давало ей возможность легче переносить его отсутствие.
– А скажи, милая, - спросила Елена невестку, - не был ли с Фокой здесь брат его названый, Василько?
– Был, матушка… Он теперь у князя Андрея любимым дружинником: в посыл от него ездит. Недавно вот, сказывали, в Киев поехал…
– Слава Господу!
– обрадовалась Елена.
– Я его, как сына, люблю…
– Вот бы Марине жених-то!
– Бог сам рассудит… Може, и будет на то Господня воля!
– задумчиво проговорила Елена.
– Теперь они, поди, с Фокой в поход ушли… Сказывали у нас в Новгороде, что великую рать князь собирает, хочет Ростиславичей в полон захватить…
– Эх, скорей бы вернулись они!
– со вздохом проговорила вдова.
– Мне бы сынка родимого повидать только… Сколь времени не видались…
– Не грустите, маменька, увидите!
– утешала её Евфимия.
Им обоим был дорог этот далёкий дружинник.
XLI
Вместе с новгородцами во Владимир прибыл и Фока, отпущенный князем Юрием. Князь Андрей пришёл в ужасную ярость, когда при возвращении Михно увидел оскорбление, нанесённое послу, и услышал слова Мстислава, переданные мечником.
Андрей велел сейчас кликать клич, сзывая к себе дружины, и послал посольства к князьям, приглашая их идти на общего врага, Ростиславичей.
Согласились, кроме своих ростовцев, суздальцев и владимирцев, идти в поход переяславцы, белозерцы, муромцы, рязанцы и новгородцы.
По примеру прежних походов, во главе сильной рати в пятьдесят тысяч человек Андрей поставил боярина Бориса Жидиславича, но вместо сына Мстислава велел идти в поход новгородскому князю, сыну Юрию.
Вместе с ним прибыла во Владимир и Марина.
Андрей обрадовался приезду своего любимого отрока.
– Вот и ты вернулся, Максим! Я уж думал, что ты пропал! Что ж?! Ступай с моим сыном вместе! Главная рать уже ушла. Вы её догоните!
– продолжал он.
Медлить было нельзя. Новгородцы вместе со своим князем приготовились выступить в поход.
Отправляя сына, Андрей сказал ему:
– Рюрика и Давида изгони из их отчизны, a Мстислава возьми и, ничего ему не делая, приведи ко мне!
Марина пыталась отыскать в не ушедшей ещё дружине своего брата и Василько, но никого не нашла. Оба они ушли в передовой рати.