Андрей Боголюбский
Шрифт:
– Да, оставлять в неведении себя об новгородцах опасно… - С этими словами он отпустил мечника.
XLIX
Князь суздальский ещё больше принялся украшать Владимир. Возводил новые храмы, монастыри и даже первый на Руси сделал попытку устроить богадельню для престарелых дружинников.
По утрам он чинил суд у себя на крыльце, при чём челобитчики
В новом городе Владимире он учредил особое управление, которое было поручено тысяцкому, такой же распорядок был и в Боголюбове.
– Эх, горе какое, - говорил он, - кого бы мне тысяцким поставить? Просто и ума не приложу… Не знаешь ли ты?
– обратился он к старому Михно.
– Из своих старых дружинников бери, княже: всё вернее…
– А и впрямь ты говоришь! А только кого?!
– Взял бы ты Фоку аль Василько: испытанные люди будут…
– Нет, Фоку мне нельзя взять из Новгорода: он мне там при сыне нужен…
– Тогда Василько…
– Да, он к разу придётся!.. Жена его, Марина, изографное искусство хорошо знает, писать иконы будет. В Боголюбове для неё не мало работы найдётся.
– Так спосылать за ними?
– Пошли! Да, вспомнил… Пусть с ними и Мирон сюда вернётся: он тоже нужен… Придел задумал я в храме пристроить, так много новых икон писать придётся… А при нём и Марине работать сподручнее будет: он ведь её и учил изографному искусству.
Но посылать за Василько не пришлось. В тот же день под вечер он прискакал во Владимир с тайным известием от молодого князя.
– Лёгок на помине, молодец!
– приветливо встретил князь дружинника.
– А мы тут за тобою посыл делать хотели…
Василько низко поклонился князю.
– Сказывай, какие вести привёз?..
Юрий сообщил отцу о происках Ростиславичей в Новгороде, не имевших никакого успеха у новгородцев.
– Ишь, хитрые лисицы!
– недовольно проговорил Андрей.
– А сами сюда послов засылают, помощи просят… Пускай пождут её!..
– Ты был прав, - продолжал он, обращаясь к Михно, - когда советовал уклониться от прямого ответа! А я чуть было не помог им…
Старый мечник уверенно посмотрел на князя.
– Ну, молодец, - продолжал князь, - довольно тебе в Новгороде сидеть! Задумал я взять тебя обратно.
– Как поволишь, княже! Из приказа твоего выходить не смею…
– Поди-ка, думаешь, - усмехнулся Андрей, - без жены здесь будешь?! Нет, пусть и она сюда приезжает, да и старого Мирона захватит!
– и князь рассказал просиявшему от последних слов дружиннику о своём намерении сделать его тысяцким.
На другой день Василько отправился в Новгород, чтобы возвратиться сюда вместе с Мариной и Мироном.
Назначение дружинника тысяцким обидело многих приближённых князя, в особенности
– Кого назначил-то?!
– злобно говорил он.
– Без роду без племени…
– Любимый дружинник его!
– отозвался Семён Кучкович.
– Негоже так поступать! Кажись, и я не меньше его служу?
– Должно быть, хуже служишь!
– посмеялся над ним тесть.
Курков злобно повёл глазами.
– Эх, кабы мог я всё высказать князю!..
– А что?
– пытливо спросил его Семён.
– Да, много есть чего пересказать…
Кучкович близко наклонился к зятю и шёпотом сказал:
– Коль хочешь, приходи сегодня вечером ко мне! Мы что-нибудь и надумаем.
Изумлённо взглянул на него Пётр.
– Что ж? Ладно, я, приду…
– Но только помни! Никому ни полслова!
Неприязнь между приближёнными князя всё росла и росла, недовольных им было немало. В то время как Василько ехал в Новгород, Кучковичи и другие недовольные совещались, как убить нового тысяцкого. Ожидали только его возвращения.
L
Нельзя сказать, чтобы повышение Василько пришлось по сердцу Марине и остальным, последние сжились между собою, старик Акинфий привык к ним: расставаться ему было тяжело.
Ещё более тосковала Евфимия, полюбившая горячо Марину.
– Как нам привольно жилось здесь всем вместе!
– говорил Акинфий.
– А теперь вот все опять в разные места разойдёмся…
– Разве не мог ты отказаться?
– говорила Елена зятю.
– Из воли князя выйти я, матушка, не смею… Коли приказал он мне что, то я и должен исполнить!..
Один только старый изограф радовался возвращению во Владимир.
– Матушке Царице Небесной мне, старику, поклониться ещё раз приведётся!
Сборы были недолги. Не прошло и недели, как из Новгорода потянулся поезд, увозивший Марину с мужем и Мирона. Провожать их за городские стены вышли не только их близкие, но и многие дружинники молодого князя, товарищи Василько.
– Удастся ли нам снова свидеться?!
– говорил Акинфий, вместе с Еленой благословляя отъезжающих.
– Бог даст, свидимся, дедушка!
– отозвался новый тысяцкий.
– Стар уж я стал больно, парень… Не два века жить мне.
Заскрипели тяжёлые возки, увозившие добро молодых во Владимир. Почти неделю были они в пути. Во Владимире встретил их сам князь, весело приветствовавший своего старого дружинника.
– Ну, тысяцкий, постарайся! Послужи на новом деле!
Отдохнув немного с дороги, Василько отправился в Боголюбове. В последнем ему уже было готово помещение, и молодые супруги быстро устроились вместе с Мироном, поселившимся у них.