Андрей Боголюбский
Шрифт:
Девушка не утерпела, чтобы не повидать брата и его товарища. Для этого ей пришлось сделать крюку вёрст двадцать.
– Куда ж это ты, молодец, собрался?
– спросил Фока, не признавший в отроке своей сестры.
– Заскучал больно по своим…
– Ишь ты, парень, какой счастливый!.. А я так свою матушку не скоро увижу!
– печально промолвил Фока.
– Что ж? Поклониться ей прикажешь?
– спросила Марина.
– Шутник ты, парень, я вижу! Не близко она отсюда, в самом Киеве!..
– Как кланяться матушке Елене будешь, меня не забудь!
– пошутил Василько.
– А больше никому, други, не прикажете кланяться?
– Ишь, дошлый, всё ему знать хочется!.. Сестрице нашей, Марине, не премини поклониться…
Марина поскакала от каменоломни, несколько раз оглядываясь назад. Обратная дорога девушке была знакома, в октябре она уже была дома. Обрадованная возвращением дочери, нетерпеливо расспрашивала вдова о далёком сыне, не забыт был ею и Василько.
На другой день приезда Марина пошла к великому князю. Он не узнал в загорелом юноше отважную девушку.
– Что тебе от меня нужно, молодец?
– спросил её Юрий.
Девушка сказала, кто она и зачем явилась на княжий двор. Изумлению князя не было границ.
– Ну, рассказывай, красна девица, что ты видела и слышала!
Плавно полился рассказ Марины, она припомнила все мельчайшие подробности, рассказала князю об его сыне, о постройке храма, о новом селе Боголюбове и о чудесах святой иконы. Одного только не могла она рассказать Юрию: что задумал сын его Андрей и какие планы таятся в голове этого воинственного князя.
Задумался старый князь, опустил седую голову на руки, Марине показалось, что между пальцами его заструились слёзы.
– Думаешь ли ты, девица, опять туда поехать?
– спросил он после минутного молчания.
– Коль успею, так вернусь, а не то до весны с матушкой здесь пробуду!
– В Боголюбове передай сыну моё родительское благословение! Хоть нехорошо поступил он, уехав, со мною не попрощавшись, но зла за это ему я не помню. Коль вздумает отца повидать, пусть приезжает! А за то, что ты мою службу исполнила верно, награждаю тебя денежною казною!..
Обрадованная Марина низко поклонилась князю и отправилась домой. За лето она так привыкла к мужскому платью, что оно нисколько её не стесняло.
Не меньше Марины была обрадована пожалованием князя и Елена.
Не сиделось отважной девушке дома, всё тянуло её в Боголюбово: и изографное искусство, которое она успела полюбить за это короткое время, и близость брата, а равно и Василько. К тому же она хотела исполнить данное обещание старому мечнику и изографу, вернуться скорее. Оседлала Марина отдохнувшего коня, снова надела доспехи княжего отрока и, распростившись с матерью, пустилась в обратный путь.
XIV
Всю зиму работали боголюбовцы над внутреннею отделкою храма.
За зиму успело вырасти также не мало изб в новом посёлке. Не только из соседних городов, но даже
В июне было назначено освящение.
Иконы, написанные обоими изографами, поражали своим исполнением. Старик Мирон расписывал стены собора по позолоте, в этом ему помогала Марина. Купол же и верхние паруса было поручено расписать Фёдору, что он делал с двумя подручными мальчиками. Работа изографов приближалась к концу.
Однажды, уже оканчивая дневную работу, Фёдор оступился и упал с лесов на каменные плиты храма.
Раздался страшный крик, работа остановилась.
Упавшего изографа подняли и отнесли в избу, он был без чувств. Придя в себя, он слабым голосом позвал своего товарища и чуть слышно прошептал:
– Попа бы мне! Исповедаться…
Отец Николай сейчас же явился к умирающему.
Когда окончилась исповедь и Фёдор приобщился, он снова подозвал к себе Мирона и начал говорить ему прерывающимся голосом:
– Тебе, старый товарищ, должен я признаться в одном большом грехе и просить тебя, коль возможно будет, исправить его.
Он взял руку старика, точно прося его приблизиться к нему.
– Когда я был ещё молод, - начал Фёдор, - умерла у меня жена, после которой остался у меня сынок. В смутные годы междоусобиц я потерял своего сына, я служил дружинником у князя Изяслава. В одной из битв с князем Юрием я был ранен и упал замертво. Когда я вернулся в наш стан, то не нашёл своего сына: он исчез вместе с дружиною. Тщетно искал я его всюду долгие годы, но нигде не мог найти. Я научился изографному искусству и вот уже восемнадцать лет занимаюсь этим. Тебе я поручаю найти моего сына и передать ему всё, что я скопил за эти годы изографным делом. Казну я свою схоронил под большим дубом у самого выезда из Ростова…
– Друже, просьбу твою исполнить я готов, но годы уж мои немолодые. Я сам на пороге гроба. Лучше поручи ты это кому-нибудь другому, помоложе!
– Кому же, кому?
– тоскливо спрашивал умирающий.
– Да хотя бы моему помощнику, Максиму… Он парень смирный и верный: на твою казну не польстится…
– Что ж? Зови его скорее, пока я в силах передать ему мой наказ!
Мирон поспешно позвал Марину, и умирающий повторил ей всё, что сейчас рассказал своему товарищу.
Внимательно слушала Марина, и ей невольно припомнилась судьба сироты Василька.
– А каков собою твой сын?
– Он тогда был ещё ребёнком. Многое изменилось с тех пор… Помню, что волосом был он рус, глаза имел голубые…
– Не звали ли его Васильком, дядя?
– порывисто спросила девушка.
Умирающий вздрогнул.
– Да, так его звали… А ты почему знаешь?..
– Так я…
И девушка стремительно выбежала из избы. Она бросилась к сборной избе, где находились окончившие работы на камнеломнях Фока и Василько, и громко окликнула юношу.
– Беги скорей в изографную избу, там ты Мирону очень нужен. Он меня за тобою прислал. Бежим вместе!