Андрей Кончаловский. Никто не знает...
Шрифт:
независимостью своего существования. Но именно потери своей независимости Петр Петрович
и испугался, говорит внук, во время последней поездки в Европу.
Вернувшись на родину, семья скоро почувствовала необходимость отгородиться от
внешнего мира природой и натуральным хозяйством. По словам внука, его дед на принципы,
что называется, «не напирал», чурался политики и идеологии. Но и человеческим достоинством
при этом не поступался.
Обжегшись Западом в самом начале 1960-х,
советским образом жизни навсегда.
Впервые отправляясь за рубеж, на Венецианский фестиваль, Андрей вначале оказался в
какой-то римской гостинице. Было уже довольно поздно. Он вышел на балкон. Площадь перед
гостиницей кишела людьми, переливалась огнями, возбуждалась музыкой и пением.
«Праздник?» — поинтересовался он. «Нет! — ответили ему. — Мы так живем».
А в 1968 году он в первый раз оказался в Лондоне: работал над сценарием по
«Щелкунчику» для английского режиссера Энтони Асквита, желавшего сделать сказку с
русским балетом.
Чему Кончаловский поразился прежде всего в британской столице? А тому, что город
явился обихоженным вековой традицией частным домом. От него веяло ощущением
Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»
23
солидности, долгопрочности мира, надежности устоев, поддерживающих общество. И главное:
символом этой долгопрочности предстали… входные двери лондонских домов.
«Для советского гражданина дверь подъезда — это что-то загаженное, зацарапанное,
покрашенное или отвратительным красно-коричневым суриком, или, если в деревне, выцветшей
голубой краской, а то и вовсе сгнившее. А тут — полированные двери красного (!) дерева с
бронзовыми ручками. Такое еще можно представить внутри музея. Но что бы это была уличная
дверь, да еще с всегда начищенной, а не позеленевшей до безобразия бронзой — нет, это
казалось немыслимым!»
Таким и запечатлелся в сознании советского режиссера древний город — как старая
уютная квартира с разными дверями, комнатами, коридорами, несомненно принадлежащая
зажиточному, хорошо воспитанному, солидному человеку.
Характерное для Кончаловского восприятие чужой культуры! Как чужого дома, но не
чуждого, а именно — чужого, то есть другого, не похожего на свой, который, кстати говоря,
может быть по отношению к своим обитателям как раз чуждым. А этот чужой дом был таким,
что его хотелось обжить, вместить в свой культурный опыт.
Для внука Венеция стала первым непосредственным контактом с заграницей, для деда
именно ею, напомню, и завершились зарубежные вояжи.
Петр Петрович скончался 2 февраля 1956 года.
разоблачение культа личности Сталина, годы оттепели и так далее…
А внуку через полгода должно было стукнуть только девятнадцать. Но первый серьезный
период этического и идейного становления уже был пройден. В «русском художническом доме,
где по вечерам горят свечи и из комнаты в комнату переносят керосиновые лампы, где подается
на стол рокфор, кофе со сливками, красное вино, ведутся какие-то непонятные вдохновенные
разговоры. Странно было бы, живя в этом мире, не впитать в себя из него что-то важное для
будущей жизни, для профессии. Многое было почерпнуто не из книг, а на чисто генетическом
уровне…»
6
Ныне полотна П.П. Кончаловского продолжают выставляться, пользуясь международным
успехом. Продолжают, как и при его жизни, «хорошо продаваться».
Летом 2002 года в Музее личных коллекций открылась выставка «Неизвестный
Кончаловский», представленная от имени семьи старшим внуком художника. К выставке с
помощью специалистов-музейщиков и искусствоведов было подготовлено серьезное издание с
множеством репродукций и архивных публикаций. Автором и координатором проекта стал
Андрей Кончаловский.
«…Проблема деда была в том, что он любил жизнь. Сколько ругани приходилось ему
выслушивать, да и в нынешние времена по разным поводам ее услышишь не меньше… Когда
листаешь книгу «Неизвестный Кончаловский», видишь, какой богатой была жизнь. Скольким
художникам она судьбы переломала. На одном Бутовском полигоне их больше ста расстреляно
— всех мастей. И тех, кто был предан советской власти и не уставал ее славить, и тех, кто
пытался от нее скрыться в стенах своих мастерских…»
В мае 2006 года прошла презентация Фонда сохранения культурного наследия художника
Петра Кончаловского, учредителями которого стали наследники живописца. Это был первый в
России фонд художника такого масштаба, как П.П. Кончаловский.
В 2010 году состоялась выставка «Петр Кончаловский. К эволюции русского авангарда»,
организованная Русским музеем, Третьяковской галереей и Фондом Петра Кончаловского и
официально отмеченная как «важное и знаковое событие российской культуры». Издание,
посвященное Выставке, открывалось «Письмом деду» Андрея Кончаловского.
Творчество Петра Петровича поражает жадностью, с которой художник осваивает
пространство культуры. Во всяком случае, совершенно ясно присутствие в его живописи
Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»