Андрей Юрьевич
Шрифт:
Обидно было с одной стороны. Они привозили промышленные товары, можно сказать, а вывозили то, что растёт, плавает, бегает. Сырье и продукты. А с другой стороны, если господина Пушкина вспомнить, то: «…Как государство богатеет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет…».
Пусть народ продаёт себе зерно и мёд, и уж тем более пеньку и льняную ткань. И даже пусть ткани парчовые и шёлковые всякие покупает. Лен и пенька — это ведь не только ткани и верёвки, которые продают, это ещё и семена, из которых получают масло. И оно ему вскоре понадобится, когда он начнёт твёрдое мыло и шампуни делать.
В этот раз покупать у генуэзцев сам Андрей
С купчиной Агафоном князь договорился, что тот привезёт ему осенью, когда они приплывут следующий раз, кофе, слоновую кость, нужно же делать для очень дорогих харалужных мечей красивые ножны и рукояти, каменья самоцветные, для тех же целей и…
— Агафон. А можешь ты привезти рабов? Вы же торгуете рабами?
— Конечно, конязь, привезём. Тебе молоденьких девушек надо? Могу черкешенок привезти, они горячие и покорные, могу эфиопок, они тоже горячие, но своенравные, могу даже персиянок…
— Подожди, Агафон, о девицах в следующий раз подумаем, мне нужны мастера. И не всякие, а те, кто умеет резьбу по камню делать, вообще каменотёсы, а ещё те, кто сможет спроектировать и построить высотные здания, дворцы, высокие храмы. Или таких рабов не бывает?
— Хм, — грек задумался, — Можно поискать, но обещать не буду и это будет очень дорого…
— А просто помочь мне нанять в Генуе или Византии таких мастеров ты можешь? — решил зайти с другой стороны Андрей Юрьевич.
— Это тоже не просто, — подёргал себя за козлиную бороду купец.
— Деньги хорошие и тебе заплачу и мастеру. И мастеров несколько надо.
— Да, проще привезти сотню красивых рабынь, чем таких мастеров?
— Ещё нужен мастер, что сделает мне на башне часы.
— Ого, я слышал, что в Венеции один мастер обещал дожу такие часы сделать, но сделал или нет не знаю. Больше ничего такого не надо, что почти невозможно достать?!
— Надо, мне нужен преподаватель в университет, что преподаёт медицину, а ещё тот который разбирается в римском праве. Ну и математики нужны. Обещай хорошие деньги, дом, да ту же рабыню эфиопку вместе с черкешенкой, если такие преподаватели приедут, ну, а тебе за каждого привезённого из этого списка дам сорок соболей.
— Сорок соболей! Хорошо, конязь, я
— Стоп! А ведь мне надо черкешенку. Даже десяток черкешенок или персиянок. И молодость, и красота — не главное. Мне нужны мастерицы, что умеют делать ковры… Вязать. Не ткать. И нужны те, которые нитку смогут покрасить… Опять стоп. Мне в придачу к этим барышням или старухам, без разницы, нужны корешки морены красильный, которой они нитки красят. Точнее, и семена, и корешки, чтобы у себя посадить.
— А пурпурную краску тебе не надо? — заблестели глаза — маслины у грека?
— Позже. Сначала мастерицы. А то красить пока нечего.
— А шерсть? — хмыкнул Агафон.
— Ох-хо-хо. Шерсть. Да, мне ещё нужны овцы с тонкой длинной шерстью. За них тоже хорошо заплачу. Разумеется, баран тоже нужен.
— Сможешь ли ты, коназь, расплатиться за все эти товары? — сощурился теперь генуэзец.
— Более того, ты в следующий раз за те товары, что я тебе предложу, выложишь всё золото и серебро, и ещё и должен мне останешься.
— Прямо не терпится мне осени дождаться. Чувствую, Господь не просто так меня с тобой свёл, Андрей Юрьевич, если ты не умрёшь в ближайшем будущем, я стану богатым человеком.
— Это ты про хана Узбека? Есть новости?
— Нет, но это про него. Думаю, весной они придут тебя наказывать князь, — вполне серьёзно проговорил грек, вроде, как и не улыбался только что.
— Шерсть. «Пошел за шерстью — вернулся стриженным». Пословица такая есть. Не переживай, Агафон, вези, всё заказанное. Это же весной будет, а ты раньше приплывёшь — осенью. И весной привози. Здесь будет мой человек с соболями и товаром для тебя. Тебя же золотоордынцы не тронут.
— Нет. Нас они не трогают. Я приеду и постараюсь много привезти. Не всё. Часового мастера за несколько месяцев не найти.
— Когда привезёшь, тогда и получишь награду, ничего не изменится.
Событие сорок седьмое
Ignorantia non est argumentum
Незнание — не довод .
Передачу мягкой рухляди баскакам Андрей Юрьевич обставил эпически. Он не пожалел двух шкурок куницы и пять беличьих, из которых одна была именно белой, всё же векши альбиносы существуют, из тех, что ему выделили Галицкие бояре, и купил у Агафона приличный кусок парчи. День был солнечный и золотые нити аж горели в его лучах.
Сотня владимирских дружинников выстроилась в три ряда справа на площади перед замком, а сотня галицких гридней слева также в три ряда. Из-за этого смотрелось это довольно грозно. Всё же это не ополченцы с вилами или пусть даже топорами, а закованные в кольчуги и брони воины с копьями, щитами и мечами у пояса. Стояли воины рядами и оттого казалось, что их больше. С третьей стороны Андрей Юрьевич построил бояр и городскую купеческую старшину, которой дал команду одеть самые дорогие и яркие одежды. На солнце шелка и парча переливались всеми цветами радуги, а на шапках бояр и их оружии поблёскивали самоцветы. Жаль кабошоны, а то бы и зайчики пускали аметисты всякие с рубинами и изумрудами.