Андрей Юрьевич

Шопперт Андрей Готлибович

Из дерева по наброскам Андрея Юрьевича знаменщик Феодор, присланный на пару дней епископом Афанасием, сделал рисунки, а по ним модельщики уже вырезали из тополя модели. Заформовали и залили, когда профессор решил, что всё, должен уже металл расплавиться. На всякий случай заформовали не одну рукоять для меча, а десяток, вдруг в брак уйдёт. И ушло. Три пришлось выкинуть. Явно первые, металл чуть перегрели. Кроме игрушек залили и несколько десятков пластин примерно в сантиметр толщиной. Это Виноградов решил попробовать монету чеканить. Если уж римляне из латуни делали монеты, то он должен повторить, у него за плечами два тысячелетия прогресса. Самая же главная отливка, или правильнее — отливки, это пять ступок для измельчения всякой химии. Если уж с порохами предстоит работать, то нужно помнить,

что латунные ступки и пестики не дают искры.

Событие тридцать седьмое

Ab hoc et ab hac

Кстати и некстати (с одного на другое).

Это событие было в целом ожидаемо. И случилось тогда, когда Андрей Юрьевич уже точно мог для себя по крайней мере определиться, как на него реагировать.

Ледяной меч для Византийского базилелевса они закончили. И даже посольство спешно епископ Афанасий в Константинополь отправил. Вмешиваться в это мероприятие Виноградов не стал, ограничился письмом к Андронику II Палеологу, мол, прошу нижайше, самый великий из императоров, повлияй на патриарха, пусть отправит на землю мою посла с томосом о том, что митрополитом назначается епископ Владимирский Афанасий, а то сиротами мы стали без пастыря, отправленного в чужие земли. Может ты, отец любимый, базилевс, не знаешь, но Владимир-на-Клязьме и мой Владимир — это совершенно разные города и между ними расстояние больше, чем вся твоя империя. А тот Владимир — это только половина пути от конца нашей землицы в другой конец. Маловасто нам одного митрополита на такие просторы.

В общем, уехало снаряжённое владыкой Афанасием посольство, и Андрей Юрьевич наконец смог всё время посвятить гораздо более важному занятию. Ему нужно было сделать пластины из пружинной стали. Монголов там, татаро-монголов или просто татаровей, но ждать этих товарищей с очередным набегом осенью нужно обязательно. Этой ничьи хан Узбек ему не простит. Поэтому, обязательно нужны мощные арбалеты. Несущуюся на тебя конную лаву в хороших доспехах не так-то и просто остановить.

В какой-то псевдоисторической книге Виноградов читал, что битву на поле Куликовом выиграли русские князья именно благодаря арбалетам. Якобы, на дальних подступах выкашивали неприятелей. Чёрт его знает, правда это или нет? Кто же скажет? Если даже самого поля не нашли до сих пор… А, Семён Семёныч, до тех пор. Ну, а теперь он тут такого наворотит, что его и не будет. Поля не буде. Будет Великая битва на реке Ирпень.

Пластины отковали, в разогретом масла закали и чтобы два раза не вставать, остужать масло не стали, а наоборот ещё раскочегарили и в олифу, добавив ацетат свинца, превратили. Экономика должна быть экономной. После закалки пластины положили в печь и остудили вместе с ней. Толщина пластины в районе трёх миллиметров.

На испытание Андрей Юрьевич сам пришёл. Попытались согнуть. Привязали накрепко к доске и потянули. Отпустили. Ну, кто не верил, сам убедился сталь получилась пружинная. При этом не фрезеровка же, а обычная ручная ковка, из-за чего пластины получились разной толщины. Попробовали все и оказалось, что в принципе можно и в четыре миллиметра сделать толщину плеча делать, и даже в пять.

Теперь осталось прикрепить их к ложу и изогнуть правильно, а… ещё нужна для крепления тетивы на концах зарубки сделать.

Андрей Юрьевич как раз раздавал ЦУ кузнецам и плотнику, когда к нему прибежал гридень и нервно поправляя на поясе перевязь меча, сообщил, что из Галича гонец прибыл.

— Поганые приехали и хотят с князем говорить! Посланцы от Великого хана Азбека!

— Баскаки? (Баскак (от тюркск. «давитель») — что ж, Андрей Юрьевич этого ждал.

— Поганые.

— Ладно, поганые, так поганые. Кликни ко мне Мечеслава.

Пока на дворе Виноградов дожидался сотника, было время подумать, о том, зачем

«его проведать» приехали ханские послы. Конечно же за данью. Война она войной, а дань давай урус плати. А то придём большими силами и пожжём у тебя всё. И могут прийти. И могут пожечь. Дружину до трёх сотен довели, даже до трёх с половиной. И сейчас Мечеслав ведёт набор в ту сотню, которую князь ему велел собрать — копейщиков и арбалетчиков. Вот только та дружина, что почти вся полегла у Каменца и та, что собрали — разные дружины. Так это он тут собрал, а что с княжеской дружиной в Галиче?! Вот то-то и оно. Давно нужно было туда наведаться, да всё дела. Ну, теперь не отвертеться. Да и в целом маховик прогрессорства раскручен. Арбалеты теперь доведут до ума, селитру потихоньку варят, поташ тоже варят, часть идёт на жидкое мыло, часть на селитру. Да, всё это пока в мизерных количествах, баловством можно назвать или игрой в песочнице. Но в таком деле спешить нельзя, нужно отработать технологию, выявить слабые места, устранить их, а уж потом масштабировать.

Событие тридцать девятое

Ad victoriam

До победного конца, к победе.

Человек был создан в последний день творения, когда Бог уже утомился. Это профессору Виноградову Марк Твен сказал. Прав был американец. Бог утомился и создал человека больно быстро утомляющимся. Слабеньким. Чехов тоже прав: «отчего люди не летают так, как птицы»?

Тело князя Владимирского Андрея Юрьевича было закалено походами, битвами и прочими конными охотами. Наверное, князю даже нравилось скакать на огромном рыцарском жеребце и чувствовать ветер в харю. Навыков тело с попаданием в него Виноградова не утратило. Он умело пружинил ногами, а сапоги с каблуком сделали это движение ещё проще. И раны практически зажили. На руке ещё местами была видна короста, но она уже легко отшелушивалась и немного совсем её осталось. Скачи себе на коне и радуйся жизни. Да, сейчас дороги грунтовые, и пыль поднятая, оседает на них долго, погода безоблачная и жара уже стоит несмотря на то, что апрель только. Разведчики вперед проедут или встречная телега, али всадник попадётся, и поднятая ими пыль оседает на дорогу тоже, но большая часть достаётся потному лицу профессора Виноградова, в горле от неё першит, в носу свербит и чихается.

Словом, удовольствие от этого может испытывать только маньяк или мазохист. Так жарко не только князю-батюшке, конь под ним тоже потеет, и эта вонь почти рвотные позывы вызывает. Ещё бы чуть побольше её, ну или посильнее, и вырвало бы однозначно. Иногда так подкатывает, что хоть слезай и пешком иди.

Из разговоров с Мечеславом Андрей Юрьевич сделал вывод, что от Владимира его до Галича через Львов расстояние примерно двести пятьдесят вёрст. По крайней мере, ехали они пять дней, нигде больше, чем на ночёвку, не останавливаясь.

При этом логистик из сотника, как из… ну вы знаете. Почему не послать несколько человек вперёд, чтобы во время привала на обед они уже подготовили место, разожгли костры и чай там с кашей сварганили или сгоняли в соседний городок али селище и заказали местным пирогов с визигой.

Ничего подобного. Впереди в сотне метров примерно едут три дружинника. Они только в лёгких кольчугах, и они лучники. Едут высматривают, чего там впереди. Всё, никаких квартирмейстеров.

А впереди, если не считать редких небольших поселений и совсем уже редких городков, сплошные леса. Нет, поляны тоже бывают, но в основном леса. Дубы, липы, пихты или ели, орешник вдоль дорог и в подлеске. Земля практически не заселена. Тут можно завозить людей из соседних княжеств и расселять. Можно тех же евреев у Польши перенять. Сейчас начнётся их массовая миграция из Европы. И там нет практически никаких ростовщиков. Ну, есть десяток возможно и всё. В основном это крестьяне и ремесленники. Именно то, чего Русскому королевству и не хватает.