Андрейка
Шрифт:
У самых пылких и сексуально озабоченных юнцов изнутри локеров улыбалась со всех сторон Мадонна, — она зажигала молодых зрителей так, что даже журнал «Тайм» поместил на обложке ее портрет, под которым старшее поколение высказало свое недоумение: «Why hot Madonna?»
От лицезрения локерных Мадонн Андрейку отвлек возглас следователя: — Ну?
Замок шкафчика отпирается лишь тогда, когда поставишь его на свой, придуманный тобой номер.
От волнения Андрейка забыл свой номер.
— Сейчас выясним, — сказал следователь холодновато, и послал за директором. Но Андрейка уже вспомнил. Отпер сам. В шкафчике
Кроме семейных фотографий в локере лежала стопа толстых книг по математике на русском языке, школьные учебники и пара полуботинок, в которых он прилетел в Канаду.
Полуботинки хранились «на выход», но никакого «выхода» пока что не ожидалось. В «Музыкальном ящике» ходили в рваных кедах. В школе — в не столь рваных...
— Можете запереть локер, — сказал следователь почему—то недовольно, затем достал сбоку, из-под синего пиджака, «воки–токи» и что-то произнес в него.
Минут через пять к ним вышла широким мужским шагом мисс Гертруда Орр. Мистер Даглас, который все время оставался с ними, положил руку на плечо Андрейки: мол, не беспокойся.
Со стороны школьной лестницы донесся хриплый собачий лай. Явились чины городской полиции в своих черных фуражках с высокой тульей и железной бляхой над козырьком. Один из них ввел на длинном ремне большую немецкую овчарку, серую, с черными подпалинами. Он дал овчарке что-то понюхать, и та заспешила мимо локеров, подымая мохнатую морду и шевеля своими кожаными ноздрями.
Собака прошла вдоль одной стены, другой, и, вдруг у самого выхода на лестницу залаяла и начала скрести железную дверцу локера когтями.
В коридор выскочили из ближайших дверей несколько черных девчонок с Карибских островов. Увидев директрису с руками, сжатыми в кулаки, они немедленно кинулись обратно, что-то крича своим подружкам. Широкая гласность операции «локер» была обеспечена.
Мистера Дагласа отправили за папками, чтобы выяснить, чей это локер и какой номер открывает замок...
Пришел он явно встревоженным. Локер не числился ни за кем. Замок его был заперт на указанный в списке номер, но не пожелал открываться ни на этот номер, ни на сходные с ним.
Сорвать его было для полиции делом нетрудным. Когда дверь открыли, там обнаружили большой картонный ящик, в котором лежали аккуратно сложенные пластиковые мешки с белым порошком.
— Упс! — воскликнул следователь. — На четверть миллиона долларов! — Андрейке ли не знать, что это за белый порошок, — от лица его отхлынула кровь. Зачем он говорил о «бедняге» Джо? О том, о чем его не спрашивали! Безмозглый дурак. Как он теперь докажет, что он об этом локере и понятия не имел? Сейчас-то ему покажут и «демократию», и «свободу»...
В просторном директорском кабинете окна невысокие, во всю стену. Будь стены чуть потолще, окна походили бы на крепостные бойницы...
Следователь в штатском больше не походил в глазах Андрейки на Барышникова.
— Мистер Э–Эндрю! — очень спокойно, даже певуче произнес следователь. — Вы храните в ничьем локере героин. Как долго? И где вы его получили?
Андрейка ответил, удивляясь своему спокойствию (а сердце колотилось бешено), что об этом локере он и понятия не имел.
— Вот как?! — вырвалось у Гертруды Орр.
— У меня ноздри человеческие, а не собачьи, мисс Гертруда Орр.
Мистер Даглас пошевелил толстыми губами, чтобы скрыть улыбку.
Следователь конной полиции, записав что-то, спросил очень вежливо:
— Вы хотели бы сделать заявление, мисс Орр?
— Да! Несомненно! — Мисс Гертруда говорила резко, по-хозяйски, подчеркивая неоспоримость своих слов и временами косясь в сторону тучного седого представителя городского отдела образования, который вот уже какую неделю «изучал школьные проблемы на месте». Сейчас он сидел в углу неподвижно, только щека у него дергалась.
— За последние годы школа изменилась неузнаваемо. Она засорена отребьем, место которому в тюрьме. Во время ланчей возникают драки, в них принимают участие люди, которые вообще не учатся в школе... Нельзя принимать в школу подростков без письма родителей — мистер Даглас пренебрегает этими правилами... — И не сдержалась, воскликнула: — Он пренебрегает многими правилами! Из городской тюрьмы позвонили, что несовершеннолетний гангстер хочет продолжать учебу. Мистер Даглас согласился, чтоб тот посещал классы, а вечером возвращался в тюрьму. Уже на второй день стало ясно, что гангстеру в классе делать нечего. Ему, видите ли, скучно. Мистер Даглас разрешил ему скрываться — она подчеркнула это слово и тоном, и жестом, — скрываться в библиотеке.
Она перечислила еще много–много примеров, когда мистер Даглас «не требовал», «не пресек», «не позвонил в полицию»...
—... И вот сейчас, — она повысила голос. — Этот русский, принятый в школу без письма родителей, вопреки правилу, связан с наркотиками...
— Прошу прощения, мисс Орр, все это еще не установлено, — вежливо заметил «Барышников» и вскинул ногу в начищенном до блеска казенном ботинке на ногу.
— Однако известно, что он работал с этим Барри в отеле, который на востоке Торонто был центром продажи наркотиков... В школу проникла марихуана, на которую уже никто не обращает внимания, а теперь и героин, и кокаин. Как он попал в школу? Не доставлялись ли наркотики русским, несомненно, сохранившим старые связи? Все! Благодарю за внимание.
Больше никто высказываться не собирался, и офицер конной полиции сказал, не повышая тона:
— Мистер Эндрю! Пока идет следствие, мы по-прежнему должны быть уверены, что вы не покинете Торонто.
— А я и не собираюсь покидать город! Нужно где-то расписаться? — Андрейка вскочил со стула.
— Не надо расписываться, но если вы отлучитесь из Торонто, дайте нам знать...
Молчание становилось тяжелым, его прервал хриплый голос мистера Дагласа:
— Не требуется на этот случай подписи совершеннолетнего? — Полицейские заулыбались. — Я мог бы свою подпись...