Ангарский сокол: Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром
Шрифт:
– Здравствуйте, Иван Михайлович, как ваше самочувствие?
– Здоровье моё милостию Бога, в троице славимого, да руками ваших врачевателей всё лучше становится. А ведь и не чаял я свету небесного увидеть сызнова, ужо и с сыном простился, а оказалось, что не помру я. Зашили бок мне, всю скверну оттеда вычистив.
– Что собираетесь дальше делать? Ведь вы, наверное, уже знаете, что мы никакие не новгородцы. У нас есть только один парень с Новгородчины, из Боровичей.
Иван ухмыльнулся, махнул рукой:
– Да хватит ужо об этом. Знаю я, Никитка сказывал.
– Тогда
– Есть у нас и людишки, на земле крепкие, и купцы хваткие, до прибыли жадные. Но ить, может, и прибудут до вас люди, а может, и нет. То одному Богу вестимо.
– Надо объяснить так, чтобы поехали.
– Я не смогу поехать, дабы объяснить людишкам. Никиту надо слать.
– А что делать с легендой… А, то есть с тем, что, ну… Там, на Руси, нас знают как новгородцев?
– Да, и я думаю, что нет нужды допрежь правду давать. Токмо опосля учиним правдивые речи вести, как людишек переманим. Буду с Никитой говорити, как ему на Руси разговоры вести, да к кому ехати для торговлишки. Опричь тверских есть и в Москве людишки, и в Новогороде древнем, и в Устюге Великом.
– Рад, что мы поняли друг друга. Никита сейчас с Иваном Репой, я пришлю его к вам. А когда думаете отправить его на Русь?
– До конца лета надо достичь Тобольского городка. Стало быть, через седьмицу-другую надо выходить на реку. Надобно будет сшить лодочку, чтобы четырём мочно управляться с нею было.
– Сшить? Как это сшить?
– А вы, поди, не знаете, как мы сие учиняем. Сами увидите.
За два дня была сделана лодка – широкая и остойчивая, в качестве материала, связывающего доски, были использованы еловые корни, немного проваренные в смоле. В лодке была сделана небольшая каютка, чтобы двое гребцов могли отдыхать, а двое – работать.
Смолокурня, устроенная Иваном Репой и Жданом на обрыве берега Белой, дала первый продукт. Эта конструкция была проста и удобна, наколотые смольные чурки складывались в яму лучами – вниз и внутрь, сверху обкладывались щепой, поджигались. Сверху укладывали дёрн, внутри происходило медленное тление, постепенно сползающее вниз, а по устроенному жёлобу постепенно стекала полученная смола. Как пояснил Иван, этот метод самый простой и позже смолокурню устроят по-иному, но так как смола нужна сейчас же, то они устроили наиболее лёгкий способ её получения.
После устроения смолокурни Вячеслав отвёл Ивана и Ждана туда, где он в прошлом году нашёл место, подходящее для поиска железных руд. Оказалось, что да, место было неплохое и с добычей можно справиться. Но всё упиралось в недостаток людей, свободных
– Есть тут железная руда, с глиною, мелким песком да известковым камнем мешанная. Гибкое и жилованное железо, будем промывать руду водою, – заключил Иван Репа.
Так, сформировав и установив принципы работы команды по железу, Вячеслав теперь хотел разобраться с посылаемым на Русь Никитой. Стоило сесть и обговорить с ним и его отцом всё то, что касалось нужд посёлков. Задачу упростили до двух пунктов: люди и торговля. Людей-переселенцев согласились набирать из одного центра, дабы не заметили оного непосвящённые люди. Заниматься этим будут по новогородским весям люди Петра Авинова из самого Великого Новгорода, а в Москву отправится Никита, в гости к Савелию Кузьмину. Ему предстоит сложная задача – заставить купца раскошелиться на организацию караванов до китайских пределов, да набрать людей – торговых и ратных.
Через три дня ранее оговорённых сроков Никита с товарищами уже отчаливал с берега реки Белой. Набрав провианта и простившись с отцом и новыми друзьями, Никита сел за вёсла. С ним уходили Сахно и устюжане Савелий и Дружина.
– Сахно, береги Никитку крепко, на тебя надёжа моя наипервейшая во всём, – говорил ему Иван. – А ты, Никита, слухай его и не перечь. Помни! – кричал уже старший Микулич сыну.
Тот, встав, поклонился родителю в ответ. Через несколько минут лодка скрылась с глаз.
Ангара. Июнь 7137 года (1629)
Жалобно блеяли овцы, слышался детский плач и визгливые женские голоса. Едкий дым лез в нос, щипал глаза, и Саляев машинально отшатнулся от зева дверного проёма в чуме.
– Да как они тут вообще находиться могут? Издевательство над организмом какое-то!
В большом чуме, полностью окуренным дымом, сидели, поджав ноги, вождь и шаман очередного кочевья тунгусов.
– Они ошибаются, если думают, что мы туда полезем, – выразил общее мнение Саляев.
– Твоя правда, Ринат. Неча там делать, – согласился Кузьма, сунувшийся было в чум и опрометью выскочивший оттуда.
За полторы недели пути ясачной командой было описано двенадцать кочевий туземцев: три тунгусских и девять бурятских. В каждом из них было примерно одинаковое количество людей – от двухсот до трёхсот ртов. Собранный ясак был упакован и рассортирован и со всей тщательностью уложен на корме струга, поверх этой груды меха был накинут брезент. Шкурки соболя, горностая, белки, лисицы перекочёвывали из рук охотников в загребущие руки казаков. Каждому вождю заявлялось о том, что они отныне находятся под властью воеводы Ангарского края.