Ангел без нимба, крыльев и... совести
Шрифт:
– Добрый вечер. Это тебе, – поприветствовал я ее, протягивая букет. – Добрый вечер, Дэниэл. Спасибо. Ты все еще помнишь, какие цветы я люблю. Проходи, – ответила она, мягко улыбаясь и втягивая аромат от букета.
Я вошел внутрь и замешкался, не зная куда идти. В этом доме я ни разу не был, они приобрели его уже после того, как мы с мамой перестали общаться.
– Проходи пока в гостиную, – сказала она и указала на двустворчатую дверь слева, – Я пойду цветы поставлю в воду.
Я кивнул и прошел в комнату. Высокие потолки, лепнина по периметру на потолке, тяжелые бордовые с золотом шторы на окнах, камин и мебель, выдержанная в стиле дома. Мою мать никогда нельзя была упрекнуть в отсутствии вкуса.
– Питер немного задерживается, но скоро приедет, – сообщила она, вернувшись в комнату. – Мне нравится, как ты тут все обустроила, – сказал я, указывая на обстановку. –
Она кивнула.
– Ты извини , сын, что я подобным способом выясняла о твоей жизни, но Билл, консьерж из твоего бывшего дома, сказал, что у тебя кто-то появился. Но я так и не поняла кто. Сначала была девушка, потом , кажется, молодой человек... – смущаясь, что было удивительно, сказала мама.
Я долго разглядывал ее, пытаясь понять, как она отреагирует, если расскажу о Митче, но все же решился.
– Девушка — это была Нэтали Лоуренс. Помнишь ты забирала меня из ее дома, перед тем как мы переехали в ЛА? У нее были проблемы, и я приютил ее у себя. Но встречаюсь я с молодым человеком. Его зовут Митчелл Грасси. Если ты надеялась, что моя ориентация поменялась за эти три года, то вынужден тебя огорчить, – сказал я, исподлобья наблюдая за ее реакцией. – Нет, что ты. Я все понимаю... Я давно хотела извиниться перед тобой за то, что так остро отреагировала тогда. Я ведь, почти сразу смерилась с тем, что мой сын — гей. Но смелости не хватило сказать тебе об этом. Это все моя гордость и упрямство, – говорила женщина, при этом смотря куда угодно, только не на меня. – Мама... – с надеждой сказал я. – Ты сможешь меня простить, Дэниэл? – она подняла на меня глаза полные слез. – Конечно, – ответил я, подошел, присел с ней рядом и обнял ее.
Какое-то время мы сидели обнявшись.
– И что это у вас тут за сцена из мелодраммы? – улыбаясь, спросил отчим, входя в гостиную. – Перестань, Питер, – сказала мама, вытирая слезы салфеткой. – Ну, если момент единения матери с сыном закончен, может пойдем поужинаем? – предложил он.
Мы улыбнулись и направились в столовую.
– Здравствуй, Дэниэл. Рад тебя снова видеть, – сказал отчим, обняв меня, когда я проходил мимо него. – Я тоже рад, Питер. После ужина уделишь мне немного времени? Мне посоветоваться с тобой надо, – спросил я. – Конечно, – ответил он, и мы пошли в столовую.
Ужин прошел в легком общении ни о чем: в обсуждении погоды, рынка хай-тек технологий и политики, пока мама вновь не завела речь о моей личной жизни.
– Дэниэл, у тебя с этим молодым человеком серьезные отношения? – спросила она. – Роззи, отстань от мальчика. В конце концов, это не наше дело, – попытался ее остановить отчим. – Ничего страшного, Питер, – успокоил я его, – Я люблю Митча, но брак мы еще не обсуждали. Мы не так давно вместе. Кроме того у него достаточно насыщенный график, – ответил я матери. – А чем занимается мистер Грасси? – не унималась мать. – Он — певец, – спокойно ответил я. – Подожди, это не тот Грасси, который поет в молодежной а капелла группе? – уточнил отчим. – Да, а ты откуда их знаешь? – удивился я. – Ну, я не настолько стар. Да, и поют они хорошо, – усмехнувшись, ответил он. – Это такой милый брюнет с итальянскими корнями? – уточнила мама. – Да, – все еще удивляясь, ответил я.
Она кивнула и продолжила:
– Ты обязательно должен нас с ним познакомить. Думаю, нужно как-нибудь устроить вечеринку. Ну, и друзей своих пригласи, чтобы это не выглядело как смотрины.
Вот тут я не знал, что ответить. Желание близких познакомиться с моим окружением радовало, но все же вызывало легкий дискомфорт, поскольку казалось нереальным.
– Я не уверен, что это хорошая идея, – озвучил я свои сомнения. – А мне кажется, что наоборот. Раз уж вы все-таки помирились, то это лучший вариант для твоей матери показать, что она приняла тебя таким, какой ты есть. Уважь мать, – сказал Питер и с нежностью посмотрел на нее. – Хорошо. Только нужно выбрать подходящее время и предупредить Митчелла, – смущаясь ответил я, и они оба засмеялись.
После ужина я и отчим уединились в его кабинете. Я рассказал ему все, что знал, объяснил все нюансы ситуации, предупредив, что обладание этой информацией может привести к непредсказуемым последствиям. Питер долго молчал, размышляя над моим рассказом.
– Да... Ситуация неординарная... Но окажись я на твоем месте, то обратился к самому главному, тем более, что тебе есть, что предложить взамен, – наконец, изрек он. – Но я
После разговора с отчимом начал вырисовываться план действий. Где-то глубоко внутри затеплилась надежда на возможность все исправить.
Домой я приехал эмоционально вымотанным, но все же на позитиве.
– Как прошло с мамой? – с порога спросил Митчелл. – Хорошо. Она приглашает нас всех на вечеринку, – ответил я, словно это было само собой разумеющееся дело. – О, у кого-то смотрины, – съехидничал Скотт. – Вообще-то, она приглашала всех, – заметив беспокойство на лице брюнета, ответил я. – А мы-то здесь причем, – удивился блондин. – Они хотят познакомиться с моими друзьями, – сказал я. – А-а-а, – понимающе протянул Скотт и скрылся за дверями своей комнаты. – Ты не хочешь с ними знакомиться? – уточнил я у Митча. – Нет, что ты... Я же познакомил тебя со своими, – задумчиво произнес он. – Тогда, что тебя беспокоит? – спросил я. – А вдруг я им не понравлюсь? – тихо произнес он. – Глупый, похоже они уже тобой очарованы. Мне даже ничего рассказывать про тебя не пришлось. Мой отчим слушает ваши песни, – с улыбкой ответил я и обнял его. – Ну, раз так. Тогда, наверное, ничего страшного, если я познакомлюсь с твоими близкими, – закончил он, улыбаясь.
Ближе к ночи на мой телефон поступил звонок. Сквозь легкую дрему я протянул руку и уставился на экран. Звонил мой отчим. Сдвинув иконку трубки, я принял звонок.
– Дэни, извини, если разбудил, но у меня две новости и обе хорошие. Значит так, послезавтра тебе нужно быть в Вашингтоне, я договорился насчет встречи. Только хорошенько подумай, стоит ли ввязываться в это дело. А вторая, мама приглашает вас в воскресенье к нам, – выпалил он. – Спасибо за новости, – пробубнил я. – Так вы придете? – не унимался он. – Да, да, – ответил я и сбросил вызов. – Кто это? – сквозь сон спросил Митч. – Питер. Мой отчим. Я завтра улетаю в Вашингтон, и мама устраивает для нас вечеринку в воскресенье, – пробубнил я, обнимая брюнета. – Но это через три дня! – встрепенулся он. – И что? – не понял я. – Ну, мне надо привести себя в порядок. Подобрать костюм. Сходить в парикмахерскую, – не унимался он. – О, Господи, Митч! Ты прекрасно выглядишь. И если уж на то пошло, то у тебя целых три дня. Все, спи, – сказал я и снова попытался уснуть. – А зачем тебе в Вашингтон? – вдруг спросил он. – Мне нужно встретиться с одним важным человеком, – ответил я, не открывая глаз. – С кем? – не унимался брюнет. – С президентом, – ответил я. – Который Соединенных Штатов Америки? – продолжал допрос Митч. – Да, – ответил я. – А зачем? – спросил он. – Хочу одолжить машину времени, – съехидничал я. – Нет, я серьезно, – надулся Митч. – По делам компании, – соврал я, поскольку не известно, чем это еще закончится. – Ну, ладно, – все еще сомневаясь, произнес Митч, но все же угомонился.
На следующий день, под неусыпным контролем и чутким руководством брюнета, я собрал вещи и направился в аэропорт. По дороге Митч не унимался и давал мне советы, как себя вести, что говорить и как смотреть, но я решил себя вести так, как мне посоветовал Питер.
К середине дня в воскресенье я вернулся домой. Моя квартира напоминала сумасшедший дом. Судя по всему, вся пятерка ребят была у нас. Из гостиной доносился почти фальцет визжащего Митчелла. Я прошел туда и увидел следующее: комната напоминала не то салон красоты, не то будуар светской модницы. Митч ругал Кирсти за слишком броский макияж, усиленно стирая с лица девушки косметику. Блондинка, в свою очередь, материла брюнета на чем свет стоит, пытаясь отнять у него влажные салфетки. Ави и Кевин сидели в уголке и откровенно ржали, наблюдая за ними. Эстер, уже при полном параде, примостилась на диване, заваленном различными предметами гардероба, и что-то напряженно изучала в телефоне. Скотт же, лохматый и в одних домашних шортах, скакал по комнате и кривлялся, под громко играющую, музыку.