Ангел Экстерминатус
Шрифт:
— Он выполнил свою задачу, и теперь я могу снести его без всяких сожалений.
— Неужели? — удивился Фулгрим. — Столько сил потрачено на создание этого театра, и ты готов безжалостно уничтожить его? Разве ты не хочешь оставить о себе память, чтобы другие увидели его и восхитились гениальностью архитектора?
— Я строил его для тебя, — Пертурабо равнодушно пожал плечами. — Делай с ним что хочешь.
— И сделаю, — огрызнулся на это Фулгрим.
Боль. В итоге все всегда сводилось к боли.
Глаза Кассандра двигались,
Делая осторожные вдохи, он прислушался к сигналам, которые подавала его собственная искалеченная плоть. Его ранило в голову скользящим попаданием, это он помнил, а пульсирующая боль в правом виске говорила, что от ранения останется уродливый шрам. Вот ему и урок, что не стоит терять шлем. Затрудненное дыхание указывало, что одно из легких скорее всего спалось; онемение в конечностях — явный симптом того, что кровообращение держится теперь только на втором сердце.
Еще он смог определить, что лежит на спине и что ему холодно. Вот, пожалуй, и все. Он был без доспеха, но все равно чувствовал инвазивное присутствие множества биометрических датчиков, подсоединенных к разъемам на его теле.
Апотекарион?
Нет, последнее, что Кассандр помнил, это двойная вспышка болтерных выстрелов, а затем обжигающая боль в груди. В него и раньше стреляли, но с таким остервенением — никогда. Нелепо задумываться о таком, ведь какая разница, с каким чувством в тебя стреляют; но злоба, исходившая от Железного Воина, когда он нажал на спусковой крючок, была почти материальна.
Он ненавидел Кассандра, ненавидел больше всего на свете.
Очевидно, что цитадель пала, и для Кассандра это обернулось тем, что он попал в плен к врагу. Он попытался сесть, но не смог даже пошевелиться. Прочные фиксаторы из кожи и стали были закреплены на его запястьях и лодыжках, груди и шее, а когда он попробовал разорвать путы, то почувствовал, что вместо этого рвется что-то внутри него.
Не тратя впустую силы, Кассандр с трудом открыл глаза и повернул голову, осматриваясь. Над ним — купольный свод потолка из черного кирпича, с него свисал голый люминофор, раскачивавшийся на холодном сквозняке, которым тянуло из низкой арки справа. Выложенные кафелем стены блестели от влаги, в тени угадывались очертания каких-то странных устройств с резервуарами из зеленого стекла, из которых доносилось бульканье и шипение. Внутри плавали обрывки плоти столь необычной, что невозможно было определить, кому она могла принадлежать.
Кассандр чувствовал вонь крови и экскрементов, тяжелый дух крупных животных и запах холодного металла.
Он лежал на одном из восьми одинаковых секционных столов, составленных вокруг проржавевшей дренажной решетки в центре зала. На некоторых столах были вскрытые тела — похоже, останки после какого-то жуткого и неудачного эксперимента
— Не дергайся, — сказал кто-то. — А то он тебя услышит…
— Кто это? — воскликнул Кассандр. — Локрис? Кастор, это ты?
— Эти имена мне незнакомы.
Все больше приходя в себя, Кассандр разглядел, что на одном из столов лежал еще кто-то живой. Хотя шины-фиксаторы закрывали большую часть его тела, Кассандр по голосу определил, что это воин-легионер.
Причем не просто легионер.
— Имперский Кулак, — произнес Кассандр, заметив татуировку на открытом плече воина. Его собрат вздрогнул, чему не помешала даже клетка из фиксаторов, в которой он находился:
— Был. Раньше. Я больше не заслуживаю этого имени.
— Кто ты? — допытывался Кассандр. — Как ты здесь оказался? И где мы вообще?
— Слишком много вопросов, — сказал Кулак. — Я никто и не имею права жить. Тебе не следует говорить со мной.
— Я капитан Феликс Кассандр, — медленно произнес он. — Назови себя, легионер.
Обездвиженный воин молчал какое-то время, и Кассандр уже собирался повторить приказ, когда ответ все-таки прозвучал:
— Наварра. Из 6-й роты, оруженосец капитана Аманда Тира с «Безмятежного». Пункт назначения — Исстван-III.
— Исстван-III? Но как ты оказался здесь?
И снова ответу предшествовала долгая пауза.
— До Исствана мы не добрались. Попали в засаду. Меня взяли в плен. На борту «Железной крови».
— Корабль Железных Воинов? — предположил Кассандр.
— Да, — подтвердил Наварра. — Капитан возглавлял атаку на корабль Пертурабо. Мы должны были уничтожить примарха. У нас не получилось. Тысяча триста воинов погибли просто так. Мы добрались до тронного зала этого подлеца. Он убил Тира одним ударом. Остальные тоже недолго продержались.
Злость и чувство вины на какое-то время придали Наварре сил, но вскоре его голос зазвучал тише и наконец смолк. Кассандр присмотрелся к нему пристальнее, стараясь различить детали за сложным переплетением стальных штырей и спиц, проходящих через кости. Кожу Наварры покрывали ужасные шрамы, ноги были ампутированы от середины бедра. К его рукам, шее и культям ног были подсоединены многочисленные трубки, и вещества, что текли по ним, явно не были обезболивающими.
— Мы на корабле Железных Воинов?
— Нет, — ответил Наварра. — Если бы.
— Что ты хочешь сказать? Где мы тогда?
— Это логово апотекария Фабия, — прошептал Наварра.
— Кто это — Фабий?
— Из Детей Императора, — зашипел Наварра, зажмурившись; все его тело напряглось.
— Воины Фулгрима? — Такого Кассандр не ожидал, но не было особой разницы, к кому из предателей они попали в плен. Они Имперские Кулаки, и их долг — вырваться на свободу и нанести врагу максимально возможный урон.