Ангел-Хранитель
Шрифт:
— Блин, больно. Ты что не видишь, что я девочка? — она визжит так, что её слышно через шлем и на минуту отвлекает меня. Шаги за спиной я слышу слишком поздно. Я поворачиваюсь и еле успеваю выстрелить первая.
— Убит, — это голос Артема. Вот какой был их план, один отвлекает, а второй снимает.
— Мы победили, — на поляну выходят мои "красные" с флагом.
— А кто у нас снайпер? — Соколовский подходит ко мне и снимает шлем.
— Очкарик, — он шепчет так, что слышно только мне. —
— Какого фига ты так сильно выстрелила в меня? — Лиза тут же оказывается рядом.
— Прости, это всего лишь игра, — я пожимаю плечами, но внутри чувствую лёгкое злорадство. Даже некоторое удовлетворение.
Обратно едем тем же составом. Мы с Артёмом уже не прячемся, и можем спокойно разговаривать.
— Если бы не ты, у Птицы не было бы шансов.
— Это точно, — подтверждает Серёжа. — В следующий раз сразу беру тебя в команду.
— Не факт, — вместо меня отвечает Соколовский. — В следующий роз пойдём на мастер-класс по выпечке тортов.
— Почему именно туда? Я не умею готовить.
— Вот заодно и научишься, — отвечает Птице Артем.
Я улыбаюсь, мне нравится наблюдать за их перепалкой.
МОЕ ПРАВО НА ВЫБОР
До последнего звонка остаётся совсем мало времени. Теперь мы собираемся на репетицию вальса раз в неделю каждый четверг.
С воскресенья мы почти не разговаривали с Артемом, только переписывались. Когда все наконец расходятся из актового зала после репетции, мы с Соколовским просто садимся на первый ряд, он берет меня за руку.
— Я соскучился, — Артем убирает волосы у меня с лица.
— Я тоже.
— У меня для тебя подарок, — он достаёт тоненький серебряный браслет с маленьким сердечком и надевает мне его на руку.
— Спасибо. Такой красивый, — я не могу удержаться и целую его.
Хлопает входная дверь, мы с Артемом отстраняемся, но слишком поздно. Моя мама направляется в нашу сторону. Холодок страха пробегает у меня по спине.
— Мама, я давно собиралась тебе сказать, — я встаю, Артем тут же оказывается рядом, он не отпускает мою руку. Мне приятна его поддержка.
— Я все вижу, можешь ничего не говорить. Ты не сдержала свое обещание, завтра же поедем домой.
— Но, мам, до конца года всего полтора месяца. Ты не можешь так поступить.
— Татьяна Михайловна, давайте поговорим, — Артем ещё крепче сжимает мою ладонь. — Я был не прав, не нужно наказывать Ангелину.
— Геля пошли домой.
— Я тебе позвоню, — одними губами шепчу я Артему. Он нехотя отпускает меня. А я обречённо бреду за мамой, судорожно пытаясь придумать, что ей сказать.
В молчании мы доходим до дома. Уже в квартире она говорит мне:
— Собирай вещи, завтра утром заберу твои документы и ты поедешь. А мы с папой вернёмся, как только
— Я никуда не поеду, — я сажусь прямо на пол. — Не сдвинусь с места.
— Поедешь, как миленькая.
— Мам, ты не можешь так со мной поступить, — я вижу, что она не собирается отступать.
— Потом спасибо скажешь.
— Мне скоро восемнадцать. Что будешь делать потом? Я все равно уйду, сбегу.
— Иди к себе в комнату и собирай вещи. Это моё последнее слово.
Слезы обиды душат меня. Не хочу никуда ехать и не поеду. Она же не затащит меня силой. Надо будет, привяжу себя к кровати. Я вытираю слезы с лица, так я себе не помогу и набираю сообщение Артему, телефон мама пока не догадалась забрать.
"Я не хочу никуда уезжать".
"Может, ты поживешь пока у меня. Попрошу маму и классную поговорить с твоей, может она успокоится".
"Я даже не представляю, что будет, когда она узнает, что я живу у тебя(Наверное, буду наказана до старости".
"У нас есть дача в Подмосковье. Побудешь пока там, пока ситуация не разрешится. Андрей свободен. Мы можем заехать за тобой, когда скажешь".
Я иду на кухню к маме.
— Давай поговорим. Я люблю Артема, он любит меня. Обещаю, что ничего плохого не случится, — я с мольбой смотрю на маму.
— Геля, в твои чувства я верю. Но у вас просто школьная влюблённость, она скоро пройдёт. Артема отправят учиться в лучший вуз, а возможно, и за границу. Летом он улетит отдыхать с родителями куда-нибудь на Мальдивы. А ты будешь сидеть и ждать его. И что дальше? Он вернётся, и ты думаешь, вспомнит о тебе?
— Ты не можешь этого знать, — я понимаю, что в словах мамы есть доля правды. Моё сердце разорвётся, если так случится.
— Не могу. Но ты подумай о себе. Что будет с тобой, когда он вернётся и скажет тебе, что ты ему больше не нужна?
— А если ты ошибаешься? Я верю в то, что Артем не поступит так со мной. Даже если будет так, как ты говоришь, я буду знать, что сделала этот выбор сама, а не под твоим давлением. Для меня это важно, пойми.
— Я не хочу этого проверять. Ты для меня слишком дорога.
— Свое решение ты не поменяешь? — спрашиваю я без особой надежды.
Мама отрицательно качает головой.
— Хорошо, тогдя я пошла собираться.
Я возвращаюсь к себе, достаю маленький дорожный чемодан и пишу сообщение Соколовскому.
"Я согласна. Собираю вещи".
"Через полчаса будем ждать тебя внизу".
Я складываю все самое необходимое, много брать не буду. Надеюсь, что пары дней хватит маме, чтобы понять, что я никуда не уеду. А дальше буду смотреть по обстоятельствам. Мне страшно, но уезжать я не готоваи другого выхода пока нет.