Ангел-Хранитель
Шрифт:
— Привет, Очкарик, — я смотрю на него и сердце замирает. Моргаю, чтобы прогнать слезы. Он так изменился, стал ещё выше, похудел, только глаза остались прежними. — Как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше. Спасибо, что заглянул.
— Вообще-то я приходил к тебе каждый день, если тебе вдруг не говорили, — он не злится, просто констатирует факт. — Может объяснишь свое поведение?
Соколовский хочет сесть рядом со мной на кровать, но в последнюю секунду что-то останавливает его и он отходит к окну. Мне бы так хотелось, чтобы
— Не хотела тебя видеть.
— Почему? — он выглядит расстроенным.
— Это ты во всем виноват. Если бы ты не предложил поехать к тебе на дачу, ничего бы не случилось, — я нервно перебираю складки на одеяле. Надолго меня не хватает, я хочу запомнить его, удержать в памяти каждую черточку любимого лица.
— Ясно. Наверное, мне стоит извиниться.
— Мне не нужны твои извинения. Они не вернут мне ноги.
— Очкарик, пожалуйста, не говори так. Мы найдём лучших докторов, реабилитологов, кого угодно.
— Да. Мы найдём, я и мои родители, — я говорю это с нажимом.
— Скажи уже прямо, что ты хочешь мне сказать.
— Я и говорю тебе. Нас больше нет. На этом наши дороги расходятся.
— Ангелина, если ты думаешь, что я не хочу с тобой встречаться, то это не так. Мне все равно, — он смотрит на меня, но что-то во взгляде сильно поменялось, я вижу в нем жалость и что-то ещё.
— Дело не в тебе, а во мне. Это я не хочу быть с тобой, — вот я и сказала эти слова. Я кусаю губы, чтобы сдержать слезы и не разрыдаться прямо при нем.
— Когда ты это решила?
— Почти сразу же, как пришла в себя. Я поняла, что мы разные, между нами нет ничего общего и никогда не будет.
— Я знаю почему ты говоришь это. Ещё раз тебе повторяю, мне все равно, я буду с тобой.
— Только не надо делать мне одолжений. Наш разговор затянулся. Уходи.
Кажется целую вечность он стоит, не шелохнувшись, а потом идёт к двери. Соколовский оборачивается и смотрит на меня в последний раз, он ничего не говорит. Его молчание разрывает мне сердце, ещё немного и я не сдержусь и попрошу его не уходить.
Он уходит.
Закрывает за собой дверь.
Теперь у меня есть время, чтобы плакать, целая вечность.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
— Больно?
— Терпимо, — я снова зажмуриваю глаза, ощущения не из приятных.
— Потерпи, осталось немного.
Я специально не смотрю на свою руку, хочу сразу увидеть финальный результат. Второй рукой то сжимаю, то разжимаю рычаг управления на своей коляске.
Родители бы никогда не согласились на мою затею, поэтому пришлось просить Даню, чтобы он помог мне сюда добраться. Он сидит в коридоре и ждёт пока мы закончим.
— Готово. Можешь смотреть, —
— Очень здорово получилось, — на глаза наворачиваются слезы. Это все, что останется мне на память об Артеме. Так будет лучше, я сама приняла это решение, в который раз убеждаю я себя. Я не должна портить ему жизнь, без меня у него ещё столько всего впереди.
— Поможете? — я достаю из сумки маленький цветастый платочек.
— Конечно, — он аккуратно, не задавая лишних вопросов, завязывает мне на запястье платок красивым узлом.
— Спасибо.
Мастер помогает мне выехать из кабинета в коридор. Тут слишком высокий порожек, он не предназначен для таких, как я.
— Ну как ты? — спрашивает Данил.
— Жить буду, — я храбро улыбаюсь.
— Покажешь?
— В следующий раз. Хочу, чтобы она вначале зажила, — про себя я знаю, что никому не покажу свою татуировку. Это личное, только моё. Моя история и моё прошлое…
— Ангелина, я посмотрела твою курсовую за первый год. Отличная работа, вижу, что ты хорошо разбираешься в теме.
— Спасибо, Ксения Викторовна.
— У меня будет к тебе нетривиальный просьба. На третьем курсе у программистов есть один студент, мой предмет у него с прошлого года так и не сдан. Не могла бы ты позаниматься с ним немного? Хотя бы на троечку дотянуть?
— Это как-то неожиданно. Я вообще не занимаюсь репетиторством, — я вижу, как у неё поджимаются губы. Она мой куратор, и до пятого курса ещё далеко. — Ладно. Я попробую, но результат не обещаю.
— Вот спасибо. Сейчас позову его.
— Так быстро. Ну, хорошо.
Репетиторством совсем не входит в мои планы, слишком много своих дел, да ещё и новый проект на работе. В ожидании я тереблю ручку, она вылетает у меня из рук и падает под стол. Пока лезу за ней, слышу, как открывается дверь, а я в такой неловкой позе, можно сказать задом к входящему.
— Ну привет. Ты что-ли мой репетитор?
Я могу даже не оборачиваться, по голосу прекрасно знаю кто это. Меня бросает то в жар, то в холод. Не так себе я представляла нашу встречу, а если честно, то я надеялась больше никогда с ним не встретиться.
— Эй, ты что там застряла?
Я судорожно пытаюсь придумать, как бы мне выбраться из этой ситуации.
— Странненькая, долго там сидеть будешь? — в его голосе явная усмешка.
Я прикрываю лицо так, что и сама ничего не вижу и быстро пробега мимо Артема за дверь. Фух. Кажется, он меня не узнал. Лучше буду странной в его глазах, чем он узнает меня.
Но уйти далеко мне не удаётся.
— Очкарик, — него даже голос поменялся, стал таким низким и сиплым, я второй раз роняю эту чёртову ручку. Пока тянусь, чтобы поднять её Соколовский уже оказывается рядом, он садится рядом со мной на корточке. Я вижу его глаза. Он так близко ко мне, но в тоже время так далеко…