Ангел-хранитель

Егорова Алина

Фианитов торопливо вышел.

– Пусть отваливает, – снисходительно сказал Звиад охране, когда не верящий своему счастью Валерий покинул особняк. – Никуда он не денется, если понадобится – из-под земли его достану.

Он не боялся отпускать Фианитова – тот, замазавшись по уши, ничего никому не расскажет, поскольку ему самому это невыгодно. Долг он отработал сполна. Деньги Звиада в данном случае не волновали – не та сумма, но получить долг – в любой форме – было делом принципа.

«В этом деревенском пейзажике что-то есть», – благодушно подумал Звиад, разглядывая «Зимнее

утро». По тематике картина не подходила к экспонатам его галереи, и он временно повесил ее в своем кабинете. Звиад любил, когда все шло по его сценарию, а сегодня все сложилось именно так. Он дал понять Фианитову, что€ именно тот значит в этом мире. Ему доставляло удовольствие примечать, как сильно гость его ненавидит, но ничего не может сделать, боится и поэтому лебезит перед ним. Можно иметь несколько дипломов, занимать высокую должность и при этом чувствовать себя полным ничтожеством перед ним, Звиадом Джвалией, потомственным чабаном, не получившим даже аттестата зрелости средней школы!

Звиад блаженно расположился в кресле, взял кальян. Курил он редко, ибо знал, что кальян вредит здоровью не меньше, чем сигареты, но иногда все же позволял себе эту шалость. Он с наслаждением сделал несколько затяжек. Мысли улеглись, успокоились, в голове образовалась приятная пустота. Его разморил сладкий дым с привкусом малинового вина, и он задремал.

Ему приснилась мама. Она была в своем сером платке и в руках держала «Зимнее утро».

– Смотри, Звиадик, какой от этой картины свет исходит! Она принесет тебе счастье. А иначе и быть не может – ты же хороший мальчик: добрый, честный, справедливый, людям помогаешь. Это я неправильно жила, любовь на деньги променяла. За это и поплатилась. Тебе картина поможет, я знаю. Она всегда добрым людям помогает.

– Это я-то добрый?! – удивился Звиад. Он никак не мог понять, почему мама разговаривает с ним как с маленьким, ведь он давно уже стал старше ее.

На следующий день ни с того ни с сего Звиаду стало плохо. Его замутило, зашатало, как пьяного, сильно заболела голова. В его роду все мужчины были долгожителями, и сам он, несмотря на годы, никогда не жаловался на здоровье.

– Давление у вас скачет, – сказал прибывший по срочному вызову врач. – Нужно беречь себя, с гипертонией не шутят. Непонятно, когда вы успели ее проморгать?

К вечеру самочувствие Звиада немного улучшилось. Он решил, что ничего серьезного ему не грозит, нужно только не злоупотреблять кальяном и больше бывать на воздухе. С этой целью он отправился к заливу.

Его приятно освежил прохладой тихий морской ветер. Погода была солнечной, небо ясным, с пронзительной синевой. «Как на той картине, – подумал Звиад и тут же осекся. – Нашел о чем думать! Не хватало еще мозги засорять всякой дребеденью».

По возвращении с прогулки его ждало неприятное известие: в Испании сгорел его коттедж. Причина пожара еще не была установлена, склонялись к версии, что произошло короткое замыкание. Коттедж был застрахован, но все равно, пожар Звиада очень расстроил. Он не любил, когда кто-либо или что-либо вторгалось в его жизнь и меняло ее. И неважно, кто и каким образом это делает, главное – без его ведома.

На

этом его беды заканчиваться отнюдь не собирались. В одном из ресторанов Звиада обнаружились серьезные нарушения с отчетностью, ему грозило разбирательство с налоговой инспекцией. А ночью Звиаду вновь приснилась мама, и опять она говорила про «Зимнее утро».

– Ты добрый, честный, справедливый. Картина принесет тебе счастье!

– О господи праведный! За что мне это на старости лет?! – проснулся он от испуга. За окном уже светало, большие антикварные часы показывали полшестого. В такую рань Звиад никогда не вставал, он любил поваляться до десяти. Спать хотелось, но уснуть вновь не удалось. Он проворочался в кровати добрых полтора часа, в голову лезли всякие мысли, преимущественно о картине.

«Не было печали – купила баба порося, – проворчал Звиад. Он отправился в кабинет и снял со стены «Зимнее утро». – В гробу я видал такое «счастье»!» – подумал он, прикидывая, что же сделать с картиной.

* * *

Утро в РУВД началось как обычно: с летучки у майора Атаманова. Андрей Денисович прошелся по старым делам, накрутил хвосты кому следовало и, выпустив, наконец, пар, перешел к приятному.

– Есть отличная новость! В российское посольство в Стокгольме обратился некий гражданин, назвавшийся Алексеем Суржиковым.

– Это шкипер «Графчика» или его тезка? – усомнился Анатолий. К хорошим новостям он не привык, особенно утром в понедельник.

– Фото пока не прислали, но приметы совпадают, и у него были с собой водительские права на имя Суржикова.

– Жив, собака! Мы тут из-за него землю роем, а он в Швеции прохлаждается, – прокомментировал эту новость Антон.

– Не стоит преувеличивать свои трудовые заслуги. Я что-то давно не видел, чтобы кто-нибудь из вас рыл землю! Только и слышу ворчание начальства из-за низкой раскрываемости, – заметил Атаманов. – Юрасов, ты вот что… Проконтролируй возвращение нашего подопечного на родину. Приедет – сразу его к нам. Пора в этом деле ставить точку!

Суржиков изрядно удивился, узнав, что по делу о его исчезновении работает милиция. Он не рассчитывал на столь пристальное внимание к своей скромной персоне. Следователь Валентин Мостовой, к которому его пригласили, показался ему вполне адекватным, хоть и задавал ему вопросы, ответы на которые были вполне очевидны.

– Почему вы не дали о себе знать сразу же, как только оказались на суше?

– На острове, куда я выбрался, не было связи, да и мобильник я с собой забыл прихватить, – попытался пошутить Алекс, но следователь шутку не оценил.

– У вас появилась возможность объявиться лишь спустя шесть дней? – недоверчиво произнес Валентин. – Дело, конечно, ваше, но вы хотя бы подумали о ваших близких! Расскажите, как вы оказались в воде?

– Был шторм, я не удержался на ногах и упал за борт. Я поскользнулся на мокрой палубе, когда стоял на носу. Там очень сложно удержаться при такой качке. Подошла высокая волна, она меня буквально смыла в море.

– Вы пытались подняться на яхту?

– Конечно! Но это оказалось невозможно сделать. Меня очень быстро отнесло в сторону.