Ангел-истребитель
Шрифт:
Значит, сюрприз преподнесен кем-то из членов Стаи. У Дорожного Патруля, насколько он мог судить, не было мотива готовить ему западню, – но, вполне вероятно, мотив был у кого-то еще. Если Джинн-Икс засек его попытки определить местонахождение "Волчьих угодий", тогда, возможно, металл в коробке свидетельствовал о намерении веб-мастера нанести упреждающий удар. Джинн-Икс вполне мог заключить с Дорожным Патрулем какую-нибудь сделку, чтобы вместе вывести его из игры.
Но Джинн-Икс не стал бы уничтожать голову, он забрал бы ее себе. Что означало...
Датчик
Гурман достал нож для картона и взрезал верхнюю часть упаковки.
Никки подошла к ангару с задней стороны. Там не было видно окон, но имелась дверь. Приблизившись, она почувствовала запах, имевший явную животную природу, но не слышала никаких звуков, которые сообщали бы о близости домашнего скота.
С пистолетом в руке, она осторожно покрутила дверную ручку. Заперто.
Подумав с секунду, двинулась вдоль стены строения. Дойдя до конца, заглянула за угол, осмотрела трейлер. В нем были окна, но те два из них, которые были видны, оказались зашторены.
В передней части ангара имелось сразу два входа; большие створки ворот по центру и рядом с ними – дверь обычного размера Глубоко вздохнув, Никки осторожно двинулась к меньшей из двух, изо всех сил стараясь, чтобы гравий не хрустел под подошвами.
Дверь оказалась незапертой.
Она толкнула ее, и та открылась.
Внутри коробки обнаружился пластиковый пакет, заклеенный полоской скотча. Гурман внимательно осмотрел его сверху, вслед за чем, не обнаружив подозрительных проволочек, вскрыл коробку с двух боковых сторон.
В пакете оказалась человеческая голова. Гурман осмотрел ее, не прикасаясь. Заглянул в остекленевшие глаза навыкате.
– Привет тебе, Следователь, – поздоровался Гурман.
Убедившись, что к внутренней стороне пакета ничего не прикреплено, он открыл его. Голова оставалась свежей, издавала разве что легкий запах меди. Он достал ее из пакета за волосы и выложил на расстеленный на столе полиэтилен. Подняв металлоискатель, он поводил им вокруг остатков коробки и самой головы; как он и подозревал, металлический предмет скрывался в голове.
Гурман заглянул голове в рот – ничего необычного. Но, перевернув ее и посветив фонариком-авторучкой в обрубок шеи, он обнаружил разрез в верхнем небе.
Сунув туда палец, Гурман натолкнулся не на мягкое сопротивление мозговой ткани, а на что-то твердое и угловатое.
Вытащив руку, он ненадолго задумался.
Внезапно к нему пришло превосходное решение. Широко улыбаясь своей смекалке, он поднял голову Следователя и направился в кухню.
– Чтоб меня трахнули сапожной щеткой, – едва слышно чертыхнулась Никки.
Внутренняя обстановка ангара напомнила ей один из тех придорожных зоосадов, где за пять долларов любому проезжему покажут клетку, доверху набитую сонными змеями, и престарелого, беззубого аллигатора. Под одной из стен ангара Никки увидела большой аквариум – на пять сотен галлонов, не меньше – с десятками осьминогов в нем Дно аквариума устилали пустые банки и крышки от них. Никки всегда считала осьминогов
Из-за металлической сетки на Никки уставилось чье-то лицо. На какой-то тошнотворный миг ей почудилось, что в клетке сидит одетый в черное, обезображенный ребенок; затем ее сознание сделало поправку, и Никки разглядела шимпанзе. Обезьяна взирала на нее печальными карими глазами, сморщенные пальцы вцепились в ячейки сети.
И конечно, там стоял слон.
Он блаженно запихивал сено в рот, даже не взглянув на остолбеневшую Никки. Никакого намека на загон – только привязанный к одной из задних конечностей тонкий шнур, который на первый взгляд едва был способен удержать на месте псину приличных размеров.
Чтобы рассмотреть все это, в распоряжении Никки были считанные секунды; когда они истекли, два пуделя в большом загоне по соседству с шимпанзе принялись лаять.
Гурман включил лампы под потолком.
– Ты только взгляни, что мне прислали! – радостно предложил он, тряся отрубленную голову за волосы.
Джек моргал, пытаясь сфокусировать зрение.
– Нет уж, благодарю, – выдавил он. – Я уже позавтракал.
– О, но я вовсе тебя не угощаю. Ты будешь сю-шеф, поможешь приготовить нужные ингредиенты. – Гурман расположил голову в промежности Джека, и мертвые глаза, казалось, с неодобрением уставились на распростертое на столе тело.
Покопавшись в шкафчике, Гурман достал оттуда старый револьвер.
– Настоящий шестизарядник, – похвастал он, поднимая так, чтобы Джеку было видно. – Старье, но работает как часы. – Другой рукой он снял со стойки длинный, тонкий нож для нарезки филе.
Револьвер он приставил к виску Джека и лишь затем перерезал путы на его запястьях.
Попятившись, Гурман вернул нож на место, не сводя дула револьвера с распростертого на столе узника. Нельзя сказать, чтобы Джек был готов прыгнуть на своего похитителя: руки отказывались ему подчиняться.
– Садись, – сказал Гурман.
– Не могу, – ответил Джек. – Ты отбил мне руки, помнишь?
Похититель потянулся вперед, ухватил Джека за волосы и усадил силой. Джек попытался удержаться в таком положении, но руки не выдержали веса; стоило Гурману отпустить его скальп, как он рухнул обратно, завопив от боли, пронзившей его от запястий до плеч.
Гурман предпринял вторую попытку, одновременно дернув Джека на себя – так, что его зад проехал вперед, а ноги согнулись в коленях. Нагнувшись, Джек сумел удержать равновесие, но голова, скатившись, приземлилась между его широко разведенных ног. Она без выражения глядела на него, словно говоря: "Эге, да ты ведь тот самый парень, что отрубил меня!" Руки Джека повисли по бокам туловища – никчемные, ни на что не годные колбасы, фаршированные стонущими от боли мышцами.