Ангел-истребитель
Шрифт:
ДЖИНН-ИКС: Адрес я назову позднее.
Джек не мог сообразить, что делать. Рыжий Эд, похоже, не лгал... Но это ничего не значило. Всякий мог раскопать могилу, сделать несколько снимков, отрубить руку у трупа. Нельзя было оставлять сомнений.
Когда сомневаешься, обратись к специалисту. Джек вернулся на "Волчьи угодья".
Он перечитал рассказы маньяков о совершенных ими убийствах и способах избавления от тел. Он составил список последних слов жертв, проштудировал описания предсмертных хрипов и стонов.
Джек еще пытался усвоить собранный материал, когда с ним связался Патрон.
ПАТРОН: Привет, Джек. Обидно, что ты так сразу сорвался с насиженного места; знаешь, я ведь не собирался всерьез убивать тебя. Ты – величайшее мое достижение.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Это еще почему?
ПАТРОН: Потому, что из всех художников, на кого я оказывал влияние, ты единственный последовал моему примеру.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: С противоположным результатом.
ПАТРОН: Позволь не согласиться. Мы оба порождаем страдание, стремясь открыть истину. Твоя техника попросту хуже отточена, чем моя... ты слишком зациклен на специфике, на контроле. Мои метод основан на свободе воли. Я позволяю тем, с кем работаю, выражать себя в любой удобной для них форме. В сравнении со мной ты – лишь ремесленник, но можешь достичь большего.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я стремлюсь остановить боль, а не умножать ее.
ПАТРОН: Наверняка ты так и думаешь. Но жизнь устроена несколько иначе... Своя темная сторона есть у каждого, Джек. Мы подавляем ее, загоняем вглубь с помощью индоктринации, подчинения нормам цивилизации. Стоит нарушить эти нормы, темная сторона выходит наружу – и с течением времени этот процесс все ускоряется. Это должен знать любой хороший специалист по психологии правонарушителей, каким являешься и ты; примеров тому – множество. Полагаешь, ты сам не подвержен процессу? Выработал иммунитет? Думаешь, твой вкус к пыткам не развивался? Если ты настолько ценишь искренность, не лги самому себе.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я буду честен, если ты подашь пример.
ПАТРОН: Разумеется. Что ты хочешь узнать? Мое имя, адрес, удобное время, когда ты мог бы заглянуть в гости?
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Расскажи мне о Сэме.
ПАТРОН: Джек, ты меня поражаешь. Все эти увертки, отрицание... Миг, и их нет! Впрочем, я и не сомневался.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Заданный вопрос подтверждает мою личность, а значит, и искренность. Ответь на него.
ПАТРОН: Ты уверен, что хотел бы знать ответ, Джек? В конце концов, ты сам сказал, что стремишься остановить боль, а не умножать ее.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Тебе не понять ни меня самого, ни моих устремлений. Все, что ты можешь рассказать мне о сыне, не причинит новой боли ни мне, ни ему.
ПАТРОН: Знаю, знаю.
В любом случае, ты был со мною честен, и я отвечу взаимностью: я не намерен убивать тебя, Джек.
У меня иные планы.
Этим проблемы не ограничивались.
Джинн-Икс наладил целую систему доставки корреспонденции; но он работал в курьерской фирме, и посылки, отправленные на фиктивные адреса, оказывались у него в руках. Не имея подобного преимущества, Джек должен был назвать реальный адрес, и даже если пользоваться методом "перехвата", которым он ранее делился с Гурманом, оставался шанс угодить в расставленные сети.
В итоге Джек додумался до плана, который, по его мнению, мог сработать. Немного рискованный, он к тому же зависел от предварительной разведки, но Джек решил, что сумеет осуществить задуманное.
Будь Никки по-прежнему рядом, сделать это было бы легче.
Ресторанчик назывался "У Бона на Бродвее" – маленькое, но популярное заведение в восточной части Ванкувера Официантка за кассовым аппаратом подняла взгляд, когда открылась дверь, и увидела почтового курьера в коричневой форме и с пухлым свертком под мышкой.
– Доставка для... Вообще-то, тут написано "Владельцу", – сказал курьер.
– Минуточку, – откликнулась Джулия, официантка. – Бон!
На ее зов поспешил китаец с широким улыбчивым лицом.
– Да? Что тут у вас?
– Посылка, – сказала Джулия, брюнетка с прической "перьями" и с вытатуированной на предплечье русалкой. – Ты чего-нибудь ждешь?
– Да нет, ничего я не жду, – сказал Бон. – А что в ней?
– Ума не приложу, – пожал плечами курьер. – Поставьте здесь свою подпись и узнаете.
Пока Бон царапал на бланке, Джулия разглядывала сверток.
– Тут написано, из Айдахо, – заметила она.
– Чудеса. У меня нет знакомых в Айдахо, – сказал Бон. Курьер уже ушел.
Пожав плечами, Бон еще раз вгляделся в наклейку с адресом.
– Ну, адрес-то наш, – поразился он. – А отправитель... Какая-то контора... "Эф-Экс Лабс". Посмотрим, что внутри.
Бон разорвал обертку. Внутри обнаружились сразу две вещи: видеокассета и запечатанный пакет из прозрачного пластика. В нем лежала человеческая рука.
– Ужас! – со смехом сказала Джулия. – В твоем меню появилось новое блюдо?
– Я знаю, что это такое, – с улыбкой закивал Бон. – Это те ребята, киношники. Они еще обещали мне, что, дескать, прославят меня на весь свет!
В Ванкувере располагалось столько киностудий, что город нередко называли Северным Голливудом; деятели кино частенько заглядывали к Бону, чтобы устроиться в одной из кабинок или посидеть на одном из разнокалиберных стульев у стойки. Стены здесь были покрыты плакатами фильмов и сувенирными материалами со съемок.