Ангел из прошлого 1
Шрифт:
Хотя Сима и доверяла словам Федота, все же старалась больше не сталкиваться с Фролычем. Чтобы больше никогда не увидеть его лицо так близко и не пережить этот ужас снова.
И вот, человек в черном пальто проходит мимо. Сима зажмуривается, а когда открывает глаза, видит развевающиеся полы одежды, постепенно удаляющуюся темную фигуру. Холодок пробегает по спине, и все затихает в сердце.
Сима робко выбирается из убежища и оглядывается по сторонам. «Кто же все-таки страшнее – Тамила или Фролыч?» Странно, раньше она и не подумала бы их сравнивать, но теперь ее страх к ним двум стал почти одинаковым. «Тамила потому страшная, что
Сима, вздохнув, заходит в ворота приюта. Именно здесь примерно полгода назад в ее жизни появилось нечто, что стало еще одной преградой на пути к мечте.
2 глава
Тамила появилась неожиданно. В первый день их знакомства она сидела на лестничном пролете, прямо на ступеньках возле перил, опустив голову на колени. Лампа плохо освещала коридор, и Сима, поднимаясь, видела только силуэт незнакомки. То, что это незнакомка, не было сомнений: девушка бы сразу узнала кого-то из своих. Но у той была чужая фигура, растрепанные короткие волосы, а одна рука на запястье почему-то была перемотана.
Сима сразу решила, что это женщина, хотя она было довольно-таки несуразного вида – безразмерная кофта, широкие джинсы, грубые ботинки. И почему-то она сидела именно здесь, неподалеку от комнаты-подсобки, в самом «безлюдном» месте приюта. Сюда почти никто не поднимался, только уборщица – швабру взять или веник вернуть на место.
Что делать? Идти наверх было страшновато. Но и звать кого-то бессмысленно – Симу здесь никто всерьез не воспринимал. Над ней бы посмеялись и только.
Сима набралась смелости и начала подниматься на цыпочках, держась подальше от перил.
В тот самый момент, когда опасность почти миновала, женщина резко подняла голову.
Сима охнула и прижалась к стене.
– Ты кто? – спросила та хрипловатым низким голосом.
На вид ей было лет сорок. В полумраке кожа лица казалась загоревшей, четко выделялись скулы, а небольшие глаза настороженно и пристально смотрели прямо на нее.
Сима пролепетала свое имя.
– Тамила, – назвалась та вот так, по-простому, без отчества, привстав и протянув худую жилистую руку.
Сима неловко ответила на приветствие, все еще задаваясь вопросами.
– Ключ у тебя? – деловито спросила незнакомка и недвусмысленным жестом дала понять, что имеет в виду ключ от комнаты-подсобки.
Сима кивнула. И когда Тамила еще раз протянула руку, она молча отдала ей ключ.
Сердце при этом неистово колотилось, из-за чего она не могла идти ровно по ступенькам и все время спотыкалась, следуя за Тамилой, которая тотчас отправилась открывать дверь.
Сима вошла следом за ней с мыслью, что если та сейчас выгонит ее и займет ее место, нужно хотя бы успеть забрать портреты. Сима не могла оставить тех, кто делил с ней горе и радости в пыльной комнатушке в полном одиночестве.
Вошедшая обернулась на нее.
– У тебя смешная прическа, совсем как у меня, – Тамила при этом не улыбалась. – Надеюсь, сработаемся.
Она схватила ведро со шваброй, Симе сунула щетку и кивнула, мол, идем.
Сима машинально повиновалась. Взяв оставленный на тумбе ключ, она по привычке заперла комнату за собой. Идя следом за Тамилой, она все теребила свои короткие волосы, висящие отдельными
Сима медленно возила метлой по ступенькам. Ей никто не говорил, что теперь она должна убирать лестницы. Может, директриса приюта решила дать ей временную работу?
Тамилу по-видимому раздражала ее нерасторопность. Она периодически пристально на нее смотрела, а потом и вовсе сказала:
– Что ты копаешься, можешь быстрее?
Сима сжала рукоятку метелки и сама внутри сжалась.
– Не могу, – честно сказала она.
– И зачем таких молодых берут на работу, – Тамила подняла глаза к потолку, а потом устремила на нее испытующий взгляд. – Мало того, что я тебя ждала пятнадцать минут, так не понятно, зачем вообще запирать подсобку на ключ. И сейчас тоже… Что это еще за новости?
Она протянула руку. На этот раз Сима прижала ключ к себе.
– Это моя комната, – шумно сглатывая, выдавила она.
– В смысле, комната? – Тамила смотрела на нее, как на умалишенную.
Сима рассказала бы, что ей уже шестнадцать, что она рано закончила школу, что ее держат тут на добром слове, потому что считают сумасшедшей и непригодной для жизни, что ее изолировали от всех, и подсобка – еще не самый худший вариант… Но горло будто перетянуло тугой веревкой. Она опустила голову и заплакала, прижимая руку к лицу.
В эту минуту ей снова виделось, как приходит папа – такой же молодой, крепкий и сильный, как и раньше, обнимает ее, прижимая к широкой груди. А потом уводит за собой. И все плохое, что было – весь страх, позор, слабость – остается в прошлом. Сима уходит с ним, не оглядываясь назад.
Но по-настоящему папа так и не пришел. А она все еще стояла перед чужой, не слишком приветливой женщиной, всхлипывая и размазывая слезы по лицу. И не нашла в себе сил развернуться и уйти.
Тамила взяла ее за плечи и повела наверх. Ждала, пока Сима дрожащими руками повернет ключ в заевшем замке. Вошла вместе с ней и усадила на кровать. Посыпались вопросы. Сима слышала мутный поток слов, почти не различая смысл. Только запомнилось:
– Значит, ты - ребенок, который все время будет здесь жить?
При этом у Тамилы был такой вид, будто она работает здесь первый и последний день.
Сима втайне пожелала, чтобы это было так.
Но – увы.
Тамила появилась и назавтра, и на послезавтра. Она ходила каждый день, как часы, не опаздывая ни на минуту. Бывало, приходила раньше и уходила позже, гораздо позже положенного. Все бы ничего, да вот только она почему-то решила, что Сима – ее собственность, такая же, как швабры, тряпки и ведра. Ведь она жила в подсобке, а не в нормальной комнате с другими детьми.