Ангел из Сетубала
Шрифт:
– Этого не может быть. Здесь какой-то подвох. Фокус. А можешь повторить?
– Легко.
– Только ты отойди подальше от стола. Или лучше вообще выйди из кухни.
Я пожал плечами и вышел, наблюдая за происходящим через стекло кухонной двери.
Сентябрев поправил стопку оберток и сел на свое место. Перейра, стоявший рядом, резко крутанул рукой, – и обертки в мгновенье ока снова оказались на полу, подпрыгивая и раскатываясь в разные стороны. Он еще рубанул рукой по столу, и вслед за фантиками полетели на пол окурки.
Сентябрев был в ступоре. Он
Перейра, довольный произведенным эффектом, отошел к окну и застыл в своей любимой позе памятника, сложив руки на груди.
Я вошел в кухню.
– Ну что, убедился? – торжествующе произнес я.
Календарь молчал, тупо глядя в одну точку.
Я собрал с пола бумажки и положил их на стол, окурки отправил назад в пепельницу.
– Там еще пепел остался на полу.
– Некультурный у тебя ангел, – оглядываясь по сторонам, произнес он. – Бумажки с окурками разбросал. Пепел.
– Ты пылесосом пепел собери.
– Я пылесосил уже сегодня перед приходом Анжелики. Что, я два раза в день должен пылесосить? Ходят тут всякие, мусорят, а я должен пылесосить. Давай лучше дерябнем по пять капель, чтобы у меня мозги на место встали.
Он откупорил бутылку и разлил коньяк по фужерам.
– Погоди, Андрюха, жрать хочешь?
– Нет, я дома маминого борща и фаршированных перцев натрескался. Не хочу я твоей яичницы с сосисками, – ответил я.
– Жаль, – протянул Март. – А то я для Энжи ужин из ресторана заказал. Лобстера и пару салатов. Десерт. В гостиной стол сервирован.
– Лобстера? – плотоядно выдохнул я. – Тащи его сюда и салатики не забудь. Десерт можешь оставить себе.
Минут через сорок мы прикончили ужин Дон Жуана местного калибра, помыли посуду и сидели за кухонным столом, переваривая лобстера и прочую ресторанную снедь.
Я потянулся к пачке сигарет.
– Стой. Не бери эту гадость.
Сентябрев метнулся к заветному шкафчику и с видом провинциального фокусника извлек из него светло-коричневую коробку.
– Пользуйся моей добротой. Кури хорошее.
Я взглянул на этикетку и присвистнул от удивления.
– «Гавана клуб». Это же настоящие кубинские сигары!
– А то! Другого не держим, – довольно произнес Календарь.
– Красиво живешь, Мартуха!
Мы закурили. Март разлил по фужерам коньяка.
– Значит, говоришь, сначала Крест мы должны найти?
– Да, сначала мы находим Крест, уговариваем нынешних хозяев вернуть не принадлежащую им вещь в Епархию. А уж потом – на Багамы.
– А он точно есть, этот Крест? Его кто-нибудь видел?
– Спрашиваешь! Перейра его даже в руках держал.
– Нам бы фотку или хоть картинку Креста. Чтобы знать, что искать, – произнес Март и отхлебнул глоток из фужера.
– Я нарисую картинку, а Диего будет меня поправлять, если что не так.
– Сумеешь?
Март насмешливо смотрел на меня.
– Обижаешь, дружище. Я все-таки в детстве художественную школу закончил.
– Слушай, Андрюха!
Март вскочил со стула.
– Если этот Крест реальный и такая ценность, то
– Точно, Мартец. Молодец! Еще не все мозги пропил.
– За мною, к компьютеру.
Март сунул в рот сигару, подхватил со стола фужер и бутылку и быстро зашагал в комнату.
– Пепельницу не забудь, – бросил он мне на ходу.
Я поспешил за ним, прихватив пепельницу и свой фужер.
Мы уселись у компьютера. Перейра привычно застыл у меня за правым плечом, неотрывно глядя в монитор.
Сентябрев вбил в поисковик слова: «Крест Иоанна Крестителя». Через секунду открылась первая страница с длинным перечнем сайтов. Ничего, что даже отдаленно напоминало бы предмет наших поисков, не нашлось.
Перейра досадливо махнул рукой и прошелся два раза по комнате.
Мы стали открывать все сайты подряд, начиная с верхнего. На первой странице мы ничего не нашли. Открыли вторую страницу, третью, десятую. А дальше я уже сбился со счета, в глазах рябило от бесконечного количества текстов, а мы все открывали и открывали новые и новые сайты. Сколько времени мы просидели за компьютером, не знаю, часа три, не меньше. Наконец, не помню уж на какой по счету странице, мы нажали на ссылку какого-то сайта, и она послушно открылась.
– А! А! А!
Вдруг я услышал у своего уха истошный вопль Перейры.
От неожиданности я тоже заорал изо всех сил:
– А! А! А!
Календарь даже подпрыгнул на стуле от испуга.
– Ты чего орешь, псих?!
– Это он! – заорал Перейра.
– Это он! – заорал я, тыча пальцем в монитор.
На экране застыло изображение Креста. Рисунок был цветным, на светло-сером фоне. Выполнен он был с мельчайшими деталями, с бликами, рефлексами, тенями и со скрупулезной передачей фактуры материала. Видно было, что рисунок сделал хороший мастер. Под изображением стояла надпись: «Крест Иоанна Крестителя. Рисунок 17 века. Художник неизвестен».
Ниже шла небольшая статья, буквально несколько предложений:
«Крест Иоанна Крестителя (Предтечи) представляет собою огромную христианскую ценность. Именно им освятил воды Иордана Иоанн Креститель (Предтеча) перед Крещением Иисуса Христа. Во время Крещения на Иисуса сошел Святой Дух в виде голубя. Одновременно с этим Глас с Небес провозгласил: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение».
Помимо того, Крест имеет большую художественную ценность. Габариты его составляют двадцать восемь на шестнадцать сантиметров. Изготовлен он из чистого золота с искусной гравировкой, украшенной множеством небольших бриллиантов. На концах Креста расположены четыре крупных рубина, которые символизируют кровь Спасителя, а в центре – огромный бриллиант чистой воды как символ кристального, искреннего сердца Иисуса. Точная материальная ценность Креста не определена, но по качеству и количеству затраченных материалов можно с достоверностью предположить о внушительной сумме в твердой валюте. В настоящее время местонахождение Креста Иоанна Крестителя (Предтечи) неизвестно. Крест был утерян в конце 17 века».