Ангел-мечтатель
Шрифт:
Неужели Второй все же перенес время штурма?
Неужели они всех захватили?
Но аннигилятор, по крайней мере, успел свое слово сказать — то-то нападавших подуменьшилось.
Неужели он потом все же к ним в руки попал?
Неужели у них ума хватило понять, как им пользоваться?
Нет, вокруг ничего не разрушено. Хорошо, что его команда осталась на самом верху башни.
Или их вывели оттуда наружу?
Под луч аннигилятора?
Неужели от его башни осталась лишь пустая оболочка?
Что тогда здесь все еще делает оставшаяся рать?
Ждет только его?
Лестно — для него
Второй высоко ценит его способности или хочет представить его Творцу в кандалах и на коленях?
Но для этого еще нужно его захватить.
Проще всего было уйти в тоннель и там дождаться возвращения Творца. Но у Первого все еще теплилась надежда, что хоть кому-то из его команды удалось укрыться от штурмовиков Второго. Нужно было собрать всех, кто уцелел, и укрыть их в тоннеле — с них начнется возрождение его башни.
Он быстро пошел наверх — с этажа на этаж — бегло осматривая помещения.
Первого уцелевшего он нашел в зале заседаний.
Это был его помощник.
Хотя, судя по его виду, его трудно было назвать уцелевшим — он сидел на своем обычном месте за столом, полностью погруженный в разложенные на нем бумаги.
Глава 19.1
— Что здесь произошло? — негромко окликнул его Первый.
Его помощник не вздрогнул, не вскочил, не бросился к нему — просто поднял на него глаза.
— Пока еще ничего, — ответил он с непроницаемым видом. — Ждем Вас.
— Где миры, которые оставались в моем кабинете? — глянул на него Первый в упор.
— Бывшие владельцы миров, — подчеркнул его помощник, — находятся в безопасном месте. Где они не смогут совершить никаких безрассудных поступков. Также в безопасном месте находится и Ваше последнее изобретение — чтобы никто не смог совершить безрассудных поступков с его помощью.
— Я еще раз спрашиваю — что здесь случилось? — сдержался Первый — сейчас ему нужна была холодная голова.
— Мы пришли к … определенному соглашению с той башней, — все также невозмутимо объявил ему помощник.
— Мы? Кто это — мы? — цеплялся Первый за жизненно важное хладнокровие, как за спасительный круг.
— Переговоры вел я, — чуть склонил голову его помощник. — По просьбе и с единодушного согласия всей нашей команды.
— Вы решили сдаться на милость той башни? — прорвалось презрение сквозь сдержанность Первого.
— Я бы не был столь категоричен, — похолодел взгляд его помощника. — Мы всего лишь понимаем, что случись здесь бойня, то — каков бы ни был ее исход — мы никогда не сможем работать в нашей по-прежнему. Мы не хотим остаться в истории убийцами бессмертных созданий Творца — мы хотим просто исполнять свое предназначение: воплощать в жизнь хорошо зарекомендовавшие себя проекты, без эксцессов и экспериментов. Без этого наше существование не имеет никакого смысла.
Напоминать ему о том, что сделала башня Второго с другими созданиями Творца — в восставших мирах — было бесполезно. Для него они были всего лишь элементами проекта, которые всегда можно было заменить новыми — без экспериментов, согласно хорошо зарекомендовавшей себя практике.
— Что будет с мирами? — забрезжила в голове Первого мысль о том, как спасти хотя бы самых верных своих
— Разумеется, мы вышли на переговоры со своими условиями, — приосанился его помощник. — Которые были приняты. Миры получат, конечно, новых владельцев, а их бывшие останутся в нашей башне — они будут консультировать нас на предмет возможных сбоев в новых проектах. Что же до их сбежавших обитателей — они могут вернуться и в свои миры, и к своей обычной жизни в них. Впрочем, после определенного процесса фильтрации и очищения. В этом вопросе мы даже получили неожиданное содействие — владелец металлического мира всецело поддержал скорейшее восстановление антрацитового.
Еще бы, скрипнул зубами Первый, источники продукта, необходимого для производства металла, можно было по пальцам пересчитать. Это же не плодовый и не животный миры, каких было создано множество — про них можно благополучно забыть.
— И вы поверили той башне? — процедил он сквозь крепко сжавшиеся зубы.
— Это было бы неразумно с обеих сторон, — повел его помощник рукой в сторону бумаг на столе. — В результате переговоров мы составили документ, в котором наша сторона признает свое участие в незаконном выступлении против другой стороны — а также свое поражение в нем — и обязуется впредь строго следовать законопорядку, принятому между башнями. Другая же сторона принимает на себя обязательства не преследовать участников этого выступления при условии сложения ими прежних полномочий. От каждой стороны документ подписывается руководителем башни.
Первый лихорадочно размышлял. Ему нужно было время — для начала, чтобы обдумать, как следует, мысль о спасении хотя бы остатков миров, и потом, до возвращения Творца оставалось всего три дня.
— Я в переговорах не участвовал, — бросил он, наконец, своему помощнику. — Мне нужно подумать.
— Конечно, — согласно кивнул тот. — Но на раздумья нам дано два дня.
Молодец, Второй, сжались у Первого руки в кулаки, все предусмотрел. Все у него просчитано — ни на что другое он не способен.
— И что будет, если наша башня не подпишет этот документ? — прищурился он.
— Тогда мы будем вынуждены, — снова заговорил его помощник абсолютно бесстрастным тоном, — выдать другой стороне задержанных участников бунта. Заключение о нашем участии в нем будет сделано на основании их показаний.
— Ты выдашь этим чудовищам тех, с кем вот прямо здесь — рука об руку, плечом к плечу — провел столько времени? — глянул на него Первый так, словно никогда прежде не видел.
— Я сделаю абсолютно все, — поднял тот на него впервые вспыхнувшие глаза, — чтобы сохранить нашу башню. Я забыл упомянуть, что — согласно этому документу — мы получаем право пополнять штат выходцами из любых миров.
— Дождались, наконец! — скривил Первый губы в злой спешке. — Хоть что-то выпросили!
— Мы сможем отслеживать в мирах тех, кто близок нам … по духу, — сделался взгляд его помощника пронзительным, — и забирать их к себе по окончании их жизненного цикла.
Интересно, сам додумался или Второй подсказал? Скорее, последнее — очень в его духе: предложить ему отказаться от мира в обмен на Лилит. Особенно, после того, что он с ней сделал.
— Желаю удачного улова! — бросил он своему помощнику с отвращением и повернулся к выходу.