Ангел-мечтатель
Шрифт:
Я вдруг оказался в полной пустоте. И почти темноте. В которой плавали слова Игоря, как шарики воды в космосе — то собираясь в почти понятные словосочетания, то рассыпаясь в бессмысленный набор звуков.
Я всегда знал, что мой бывший и бесконечно честолюбивый наставник далеко пойдет. Только мое далеко обычно ограничивалось все более высокими кабинетами. Но чтобы ломиться на прием к нашему Верховному Владыке?! Это что — нам теперь ждать здесь его инспекционного визита? И что он здесь застанет? Интриги одних отделов против других? Прогрессирующую
— Пап, — донесся до меня из неведомой дали голос Аленки. — Пап! — резко встряхнулась моя рука. — Давай не будем думать о том, что от нас не зависит. — Передо мной возникло ее донельзя озабоченное лицо. — Нам сейчас очень нужна твоя помощь.
Меня рывком вернуло в эту нишу в обычном земном кафе.
Ладно, значит, не суждена мне спокойная жизнь на земле.
В конце концов, не пропадать же умению приводить хоть в какой-то порядок тот самый хаос, вечно оставляемый моим бывшим наставником.
И пока великие умы не притащили сюда нашего Верховного Владыку — о конце света говорить еще рано.
Глава 7. Другие предпочли начать все снова…
Сразу доложить Творцу об очередном эксперименте с первородными Первому не удалось.
Переправив Лилит в предназначенный для нее мир, он просто не мог удержаться, чтобы не показать ей все его уголки — в конце концов, было только справедливо предоставить ей право самой выбрать, где обосноваться.
Но Первый после Творца совершенно не ожидал, что сам увлечется показом ей своих открытий до полной потери чувства времени.
До сих пор любая уже воплощенная идея тут же переставала его интересовать. К тому моменту у него уже всегда другие появлялись — загадочно размытые и дразняще переменчивые. Поэтому он никогда прежде не оглядывался на свои законченные творения. По строгому уговору с Творцом, по завершении и принятии проекта Первый больше не мог ничего изменить в нем — улучшить, усовершенствовать, разнообразить — что сразу же лишало последний привлекательности в его глазах.
Образно выражаясь, он готов был работать до бесконечности над податливой глиной, послушно принимающей все более изысканные формы под его чувствительными пальцами. Но как только она застывала, любое чрезмерно настойчивое движение могло лишь разрушить законченность созданного из нее объекта.
Сейчас же он рассматривал воплощение своих фантазий как будто глазами Лилит — и просто упивался ее реакцией. Несмотря на то, что та далеко не всегда совпадала с его ожиданиями и собственным отношением к той или иной диковине. Он даже в мыслях их так по привычке называл — хотя и без того настороженного недоумения, которое вкладывали в это слово его заказчики, когда он предлагал им добавить несколько персональных штрихов в стандартный проект.
Лилит
И это при том, что ему пришлось признать, что первое знакомство Лилит с его … ее миром оставило у нее не самое лучшее впечатление.
Он перенес ее в белоснежную пустыню, плотно укутанную замершими кристаллами воды.
Ему хотелось сразу поразить ее воображение бесконечным разнообразием их совершенства, их таинственным превращением в капли воды на ладони, мягкостью сформированного из них покрова …
Ему хотелось, чтобы ей сразу бросились в глаза новые для нее формы пушистых игольчатых деревьев и мохнатых зверьков с их умильными мордочками и приглашающими к игре манерами.
Одним словом, ему хотелось сразу показать ей картину нового мира, максимально отличную от скучной до зевоты комфортности макета.
У Лилит действительно широко распахнулись глаза и перехватило дыхание. Крайне довольный достигнутым эффектом, Первый после Творца принялся рассказывать ей о смене света и тьмы, тепла и холода … и лишь поднеся к ее лицу ладони, полные пушистых белых хлопьев, заметил, что у ее оцепенения есть куда более материальная причина.
Она вся сжалась, кожа у нее побелела, а губы посинели и дрожали, как она их не сжимала.
Первый после Творца запоздало вспомнил, зачем он создал мохнатых зверьков, и озадаченно смерил Лилит взглядом. И как она их ловить будет, если шевельнуться, похоже, не может? А их ведь добрых два десятка понадобится.
Нет, пожалуй, придется ей начинать осваивать планету с более теплых ее частей. А сейчас, наверно, лучше знакомство продолжить и вовсе с жаркими. Взяв Лилит за ледяную и прямо окаменевшую на ощупь руку, Первый переместился с ней в песчаную пустыню.
Там она вдруг обмякла и опустилась на песок, подставив солнцу запрокинутое лицо с закрытыми глазами и разведенные в стороны руки. Первый сел рядом с ней, пересыпая песок из руки в руку и дожидаясь, пока она отогреется.
Наконец, она открыла глаза с удовлетворенным вздохом и тут же зажмурилась от яркого солнца, сморщив нос.
— Тут лучше, — объявила она Первому, сверкнув белозубой улыбкой.
Выдохнув с облегчением, он повторил — на всякий случай — свой рассказ о сменах сезонов на планете и принялся детально описывать особенности пустыни.
Лилит слушала его, внимательно следя за движениями его рук. Потом зачерпнула горсть песка и повернула ладонь, дав ему просыпаться назад. Она рассмеялась, набрала еще одну горсть, сжала ладони в кулак и выпустила песок тонкой струйкой, водя рукой перед собой, чтобы он ложился на землю зигзагами.