Ангел-стажёр
Шрифт:
Блузка, нет, светло-зеленая, нет, салатовая блузка, и темно-зеленый же пиджак - … непонятно что, замешкалась память.
У меня вдруг возникло смутное ощущение, что в моей непонятной, не имеющей определения одежде можно находиться только в одиночестве. Рядом с другими это было как-то неправильно. Очень неправильно. А что такое правильно?
– Может, давайте присядем?
– улыбнулось лицо, и улыбка преобразила его.
В нем появилось нечто такое теплое и располагающее, что вся моя настороженность вмиг исчезла. Рядом с таким лицом ничто не могло быть
Я послушно направилась к кровати и присела рядом с уже расположившимся там источником спокойствия.
– С самого начала я хочу сказать, что мы бесконечно рады, что Вы наконец-то с нами, - прожурчала негромкая фраза.
Я нахмурилась. На сей раз память без малейшего напряжения выдала мне значения всех слов, но не их смысл. Кто - мы? Почему - мы? Где - мы и Вы, в смысле, я, и главный вопрос…
– О, я конечно понимаю, что у Вас сейчас есть миллион вопросов! Я здесь для того, чтобы ответить на них, или помочь Вам ответить на них, - последние слова сопровождались легким прищуром глаз.
Вместо самого главного вопроса, из меня сам собой выскочил тот первый, который я задала зеркалу.
– Ты кто?
– Я - Ангел, - немедленно, с готовностью прозвучал ответ.
Я замерла. Это слово память не подсказала мне ни разу, но прозвучало оно совершенно естественно. Привычно. Уютно. Радостно. Всеобъемлюще.
– Но мы, Ангелы, говорим друг другу «Вы», - прервал очередной поток новых слов у меня в памяти певучий голос.
– Независимо от опыта, должности, успехов, не говоря уже о том, женщина ли это, - пухлая ручка сделала изящный жест между нами, - или мужчина, - небрежно махнула она в сторону.
Эти слова память тоже признала, так же как и то, что я - тоже женщина и… Больше ничего, опять провал.
– Кто я?
– спросила я напрямик, раз уж она сама сказала, что у меня может быть миллион вопросов.
– Вы - тоже Ангел, - еще шире улыбнулась она.
– И еще раз повторю, что мы все очень рады, что Вы уже с нами.
Слово «Ангел», показавшееся мне таким естественным в отношении моей собеседницы, в применении ко мне прозвучало очень странно.
– Почему?
– Почему рады?
– удивленно вскинула брови она.
– Почему я - Ангел?
– уточнила я.
Она понимающе кивнула.
– Вы им стали.
– Зачем?
– опять вырвался из меня не самый важный вопрос.
– Чтобы помогать людям, - негромко, но торжественно произнесла она.
В этом слове тоже было что-то знакомое, но иначе. И оно дразнило меня, ускользало, сколько я ни пыталась поймать его. Чем сильнее я напрягалась, чтобы откопать в памяти хоть какую-то ассоциацию, образ, звук, хоть что-то, тем услужливее она подсовывала мне картинки, которые я и так помнила: яркое пятно моего лица на фоне ослепительной белизны комнаты, несоответствие округлостей женщины-Ангела и острых углов всех предметов вокруг меня, резкий контраст между моей и ее одеждой…
– Как?
– отчаявшись, спросила я в надежде на еще какую-нибудь подсказку.
– Как помогать?
– снова удивилась она.
–
– досадливо тряхнула я головой. Мне почему-то казалось, что если я не вспомню, кем была раньше, то никогда не смогу избавиться от этих навязчивых мыслей, и тогда будет уже не важно, как и зачем я Ангелом стала.
– Сначала Вы были человеком, - внимательно глядя на меня, медленно заговорила она.
– Но не совсем обычным. Большинство людей всегда заняты только своими повседневными делами, и только некоторых интересует нечто большее.
– Что?
– Путь развития общества людей, куда оно идет, какова его цель.
– И какова же его цель?
– О!
– весело рассмеялась она.
– Это - очень большой вопрос. Давайте оставим его для наших последующих встреч. Для первого раза, я думаю, вполне достаточно. Сейчас Вам нужно привыкнуть к своей новой жизни, найти в ней свое место.
Я вновь замерла, дождавшись-таки подсказки, но явно не той, которой мне хотелось. После ее последних слов во мне опять возникло вибрирующее ощущение чего-то знакомого, как будто я уже искала где-то это свое место и - судя по тому, что оказалась здесь - так и не нашла его. Капризная память мгновенно подбросила название этого ощущения - недоброе предчувствие.
– Как?
– быстро спросила я, чтобы заглушить его.
На этот раз женщина-Ангел обошлась без уточняющих вопросов.
– Вам нужно найти область применения своих замечательных способностей, где они принесут наибольшую пользу и человеческому, и нашему обществу.
– Каких способностей?
– Я даже чуть вперед подалась, ожидая наконец-то услышать что-то конкретное о себе, пусть даже прошлой себе.
– У каждого из нас есть талант, - вновь последовал обтекаемый ответ, - который развился из наших наиболее ярких человеческих особенностей.
Недоброе предчувствие вновь подало голос. А если мне просто нечего вспоминать? То есть не было у меня никаких ярких особенностей? То есть и таланту не из чего было развиваться? То есть нечего мне применять на благо… как она там сказала? То есть нет мне здесь места?
– А бывает так, - осторожно начала я, - что талант не развивается?
– Нет, так не бывает, - уверила она меня, взмахнув обеими пухлыми ручками.
– Ангелом может стать только тот человек, который уже готов к этому, который уже осознал свои способности и хочет развивать их. Просто мы помним только самое главное из своей человеческой жизни.
– А почему мы не все помним?
– не удержалась я от очередного второстепенного вопроса.
– Позвольте мне ответить на Ваш вопрос аналогией, - с готовностью откликнулась она.
– Откуда берется бабочка?
Перед моими глазами, без малейшего усилия с моей стороны, развернулась яркая картина. Память опять принялась бомбардировать меня нужными словами.
Большой лист дерева - сочный, чуть дрожащий, со сверкающими каплями воды на нем. И по нему ползет гусеница - ядовито-зеленая, мохнатая, извивающаяся и оставляющая после себе даже на вид липкий след.