Ангел-стажёр

Буря Ирина

Макс нахмурился, обвел комнату молниеносным взглядом, задержал его на бледном лице Дары…

– Что случилось?
– спросил он, переводя снова потяжелевший взгляд на меня.

– Анатолий с Татьяной … у нас.
– У меня просто язык не повернулся сказать «погибли». И про аварию, для Дары подготовленную, ему лучше узнать попозже. Когда Стас уйдет.

– С Татьяной?
– явно не поверил своим ушам Макс.

– Несчастный случай… Долго объяснять, - ответил я, физически ощущая на себе пристальный взгляд Игоря.

Макс присвистнул и, выдернув

стул из-под стола, опустился на него.

– Поможешь?
– прямо спросил я его.

– Чем?
– одновременно отозвались Макс, Стас и Марина - разным тоном.

Я счел это сигналом к началу военного совета.

– Хорошо, раз мы уже все здесь, - ответил я им всем, - давайте подумаем, чем. Стас, какие у них шансы?

– Не знаю, - с досадой ответил он.
– Анатолия сразу же внештатники забрали, а Татьяну - в общий приемник.

Со стороны детей послышался какой-то слабый звук, от Марины - яростное шипение. Я предупреждающе поднял в обе стороны руки, одновременно кивнув Стасу, чтобы продолжал.

– Контрольная комиссия заседает завтра, - снова заговорил он.
– Внеочередное собирают. Я уже рапорт написал, - добавил он, - с изложением всех обстоятельств, чтобы меня тоже вызвали.

Я открыл было рот…

– Сразу сообщу, - ответил он на мой не заданный вопрос.

– Киса, - повернулся я к Марининому хранителю, - если ее на повторный срок отправят, что его ждет?

– Насколько я помню, - тихо ответил он, опустив глаза, - меру наказания он будет выбирать себе сам.

Игорь рванулся вперед.

– Спокойно, - остановил я его.
– В этом случае твоего отца уже можно на земле ждать. Разве что задержится, чтобы выведать, куда конкретно твою мать определят. И в службу очистки памяти наведаться - так что это их одно сплошное наказание ждет. А у нас ни у кого там знакомых нет?
– глянул я на Стаса, Макса и Кису.

Марина снова зашипела, как шина проколотая.

– Чего ты пыхтишь?
– обратился я к ней.
– Чего ты сейчас пыхтишь? Ты не думала узнать, что Татьяну может ждать, когда вы с ней коррективы в его планы, - я мотнул головой в сторону Стаса, - вносили? Особенно в свете ситуации с ними?
– Я мотнул головой в сторону Игоря с Дарой.
– Вот что ты знаешь о наших законах? Чистка памяти Татьяне в любом случае обеспечена, но им же обоим распыление сейчас может грозить…

Я спохватился, но было уже поздно. У Марины глаза сделались, как блюдца, причем полные такой ярости, что я невольно взгляд отвел. И увидел Игоря, обхватившего голову руками и раскачивающегося из стороны в сторону. Дара что-то шептала ему на ухо, тоже бросая на меня испепеляющие взгляды.

Спас меня Стас.

– До этого, я думаю, не дойдет, - снова подал он голос.
– Я там тоже буду - не позволю. Если нужно будет - наверх пойду. Решение об операции под давлением наблюдателей было принято…

– Но исключать этот вариант мы не можем, - перебил его я, заметив, что Макс весь вперед подался, нахмурившись.
– И здесь вопрос к тебе, - повернулся я к нему.
– Можно будет договориться,

чтобы распыление просто сымитировали?

Макс все это время переводил недоуменный взгляд с одного из нас на другого, а сейчас и вовсе уставился на меня в полном изумлении.

– Это что, у нас новый командор появился?
– фыркнул он.
– Как ты это себе представляешь - публичный отказ от исполнения приговора вашей всемилосерднейшей комиссии? Чтобы у вас опять визг поднялся о нашем неподчинении? И что это за операция здесь постоянно упоминается?
– Он опять впился взглядом в Стаса.

– Не публичный и не отказ, - не дал я ему свернуть разговор в опасную сторону.
– Нужно просто отложить это исполнение, если до него дело дойдет. Пока мы не соберем доказательства его неправомерности. Вам это, между прочим, шанс блеснуть вдумчивостью и дальновидностью, - добавил я.

Он глянул на меня с внезапным интересом.

– Вот так-то лучше, - протянул он насмешливо.
– Я думаю, наши могут прислушаться к предложению продемонстрировать свои очевидные преимущества.

Стас громко прочистил горло.

– Так, теперь люди, - быстро наступил я ему на него.
– С ними сложнее. Для них Анатолий с Татьяной погибли. Уже и навсегда. Дара, - повернулся я к дочери, - я попрошу тебя с Аленкой мать поддержать.
– Она молча кивнула.
– Света со своими…

– Их я на себя беру, - вновь обрела голос Марина.

– А сможешь?
– засомневался я.
– От тебя ведь искры летят, а с ними нельзя будет ни сном, ни духом…

Она только глянула на меня, и я снова примирительно поднял руки.

– И родители Татьяны… - продолжил я, и в комнате повисла полная тишина.

– Игорь… - нерешительно произнес я через несколько мгновений.

Он снова замотал головой, не выпуская ее их рук.

– Игорь, - повторил я тверже, - у них, кроме тебя, никого не осталось. Ты знаешь, что у твоих родителей есть шанс и будет вся возможная помощь - они нет. Сейчас это и будет твоя помощь родителям. Твоя мать должна знать, что о ее родителях кто-то заботится. Если не осилишь, как мы сможем что-то более серьезное тебе поручить?
– усилил я нажим.

Он поднял голову, долго смотрел на меня, не отрываясь, но, в конце концов, кивнул. Все так же молча.

– Наверно, нужно еще Анабель сообщить, - полностью вернулась к своей обычной отрывистости Марина.

– Да, - кивнул я, - скажи ей, что мы пока держим ситуацию под контролем, но в случае надобности будем и ее о помощи просить.

Впрочем, это было слишком сильно сказано - насчет ситуации под контролем. Через день Стас передал Марине абсолютно неожиданную новость - не знаю, какими усилиями ему удалось добиться зачисления Татьяны к нам, несмотря на безвременную кончину. А вот в отношении Анатолия он раз за разом отделывался короткой фразой, что, мол, у того все хорошо, хотя на заседании комиссии его не было. У меня появились нехорошие мысли, что на этот раз моему знаменитому наставнику предъявили счет за все его прошлые прегрешения.