Ангел-стажёр
Шрифт:
– Как ты это сделала?
– выдохнул мой ангел через несколько долгих секунд.
– Не подходи!
– выставила я вперед руку, когда он бросился ко мне.
Ну да, послушался он! Меня захлестнуло обжигающей волной. Надо как-то рассредоточиться! Не выходит. Я сейчас сварюсь! У них здесь кондиционеры есть?
– Отойди!
– чуть не крикнула я, задыхаясь.
– Пошли в комнату, и сразу же материализуйся!
В комнате я бросилась к кровати и рухнула на нее, жадно хватая ртом воздух. Мой ангел появился у стеклянной двери и уставился на меня немигающим
– Как ты это сделала?
– напряженно повторил он, не сходя с места.
– Все, теперь можешь подходить, - улыбнулась я, переводя дух.
Он опасливо приблизился к кровати и вопросительно глянул на меня. Нагнувшись вперед, я притянула его за руку поближе.
– Как?
– снова спросил он, усаживаясь рядом со мной.
– Я начала делать, как ты, - чуть покривила я душой, чтобы пощадить его самолюбие, - но оказалось, что я не свежесть, а жар ощущаю. Так что ты теперь ко мне в невидимости не приближайся.
– Я имею в виду, как ты сквозь инвертацию пробилась?
– остро глянул он на меня.
– Так я же говорю, - торжествующе усмехнулась я, - что я тебя, как печку, почувствовала, а если без инвертации, то я просто вижу.
Он молча вытаращил на меня глаза.
– По крайней мере, мне так кажется, - снова пожалела я его.
– Если хочешь, можно еще попробовать. Только отойди.
Он вскочил и бросился к стеклянной двери, исчезнув по дороге. Температура в комнате сразу подскочила. Я обвела пальцем его прозрачный силуэт, на котором шла легкими волнами картинка моего дворика за стеклянной дверью.
Он неслышно двинулся ко мне.
– Не приближайся!
– завопила я.
Он нырнул на пол возле стула.
– Удобно, на корточках?
– насмешливо поинтересовалась я.
– Ты бы еще там лег.
Силуэт исчез, и меня ударило тепловой волной … нет, девятым валом жара.
– Прекрати!
– взвизгнула я, забиваясь в угол кровати.
– Разынвертируйся немедленно!
Он материализовался, сидя на полу, подперев голову обеими руками и мрачно глядя на меня.
– Это катастрофа, - произнес он замогильным тоном.
– Почему?
– От неожиданности я даже не обиделась.
– Я не смогу все время в видимости рядом с тобой находиться!
– Он взъерошил себе волосы, и вдруг лицо его прояснилось: - Тебе нужно научиться блок ставить.
– Как?
– с готовностью отозвалась я.
– Если бы я знал!
– снова помрачнел он.
– Придется Стасу звонить.
– Углубленный курс?
– вскинулась я.
– Какой еще углубленный курс?
– рявкнул он.
– Для твоих талантов курсов еще не придумали! Вот нельзя было с азов начать? Что сложного в переходе в невидимость? У тебя же с воображением никогда проблем не было.
– Я еще попробую, - пообещала я ему, не уточняя, когда.
– Что, ты говорил, представить нужно?
– Не что, а себя - прозрачным стеклом. И все!
– с досадой повторил он, вытаскивая телефон.
– А чтобы инвертироваться?
– небрежно продолжила я.
– Стекло в шар свернуть, -
– И представить его односторонним зеркалом.
Я поморщилась. Не пойдет. Его мне, что ли, в шар сворачивать? Я бы его в бараний рог свернула - за те слова про азы. Может, спросить нужно, прежде чем заявлять с ходу, что мне элементарные навыки недоступны?
Глядя на моего ангела, я особенно легко представила себе его объятие.
Он вздрогнул, оторвался от телефона и вскинул на меня совершенно безумные глаза. Через мгновение, правда, черты лица его расправились. Он медленно встал, подошел ко мне и, чуть пошарив рукой в воздухе, коснулся моего плеча. Я взяла его руку и приложила ее к своей щеке. Он шумно выдохнул.
– Ну, ты прямо вундеркинд!
– коротко рассмеялся он.
– И ты права: я тебя в невидимости сильнее чувствую.
– Он блаженно закрыл глаза и вытянул шею, словно подставив лицо под легкий бриз.
– Представляешь, какое удовольствие тебя ждет, - невинно заметила я, - когда я инвертироваться научусь.
Глаза у него мгновенно открылись, и вместо моих друзей-херувимчиков в них заплясали молнии.
– Татьяна, забудь об этом!
– В добавок к молниям в голосе его пророкотал гром.
– А если нам вдвоем придется отправиться куда-то в полной маскировке? Не хватало еще, чтобы я тебе поджаривал, а ты меня морозила.
– А что?
– рассмеялась я.
– Уравновесим друг друга.
Он как-то странно глянул на меня.
– Пойду я Стасу позвоню. А ты пока, - вытащил он из внутреннего кармана куртки несколько сложенных листов бумаги, - почитай.
– Что это?
– с интересом глянула я на них.
– История нашего тенистого приятеля.
– Он протянул их мне, и быстро добавил: - И чтобы я тебя видел.
Я показала ему язык, чтобы не привыкал и здесь мной командовать, но, честно говоря, мне не терпелось узнать историю Тени. В невидимость просто так переходить мне было уже неинтересно, а в инвертировании практиковаться я лучше без моего ангела буду.
Жизнеописание Тени оказалось сухим и сжатым, как история моего ангела, которую мне предоставила Бабочка. Ангелом был его отец, который куда-то делся еще до его рождения, мать же его умерла при родах. Никто из ее родни взять его к себе не захотел, и он оказался в детдоме. Он немного напомнил мне Дару - с ее яркими способностями и сногсшибательной внешностью, но без ее обаяния и умения расположить к себе окружающих. Людей тянуло к нему, как магнитом, но они его, казалось, не интересовали, и он особо не старался поддерживать возникающее притяжение. В результате, все его отношения с людьми всегда заканчивались ревностью, завистью и обидой. Со временем он уже ничего другого от людей и не ждал, и в конечном итоге прослыл мизантропом. У него действительно был большой опыт общения с психологами: в детстве его воспитатели к ним водили, впоследствии он сам даже к всяким шарлатанам обращался. Остаток жизни он прожил в полном одиночестве, работая в каком-то захолустном архиве.