Ангел
Шрифт:
— Ещё чай, имо, — неловко улыбнулась Юри.
Пожилая тётка добавила чайник на длинной ручке и пару пиал. Замечаю, как пластиковую дверку приподнимает странный азиат в меховом полушубке. Меня смущает жиденькая растительность на лице… Впервые вижу корейца, отпустившего бороду. Окинув палатку взглядом и не найдя свободных мест, небритый скрылся снаружи.
— Что дальше делаем? — вопросительно киваю Юри.
— Чаль моккесумнида-а! — Юри сложила ручки в молитвенном жесте, держа стальные палочки между ладошками.
—
Девушка улыбнулась и опустила палочки к ложке с длинной ручкой. Она выставляет ладошку над сковородкой, проверяя температуру.
— Ещё не нагрелась, — задумчиво информирует Юри, затем смотрит немного наивным взглядом: — Ты не похожа на местную. Не пойму, что забыла ночью на «той» улице…
— Это долгая история…
— Так всегда говорят, когда рассказывать не хотят, — нахмурилась Юри.
— А я и вспоминать не хочу!
Девушка замялась после хриплого крика и опустила взгляд, моргая глазами. Как-то резко получилось. Похоже, сдают нервы… Когда уже дурацкая сковородка нагреется? Есть хочу, сил нет! Но это не оправдание вести себя по-скотски с человеком, который подставил плечо в трудную минуту.
— Что ты забыла на «той» улице? — пытаюсь хрипеть поменьше, мягко улыбнувшись.
— Не знаешь меня? — Юри складывает ладошки сердечком, растянув ожидающую улыбку. — Любите на-а-ас!
Отрицательно качаю головой.
— Да… — задумчиво кивает чёлкой Юри. — Нас всего пару раз по телевизору показали. И то в Пусане…
— По телевизору?
— Как подающих надежды трейни… — горько фыркает Юри.
— Вас было несколько?
— Три девушки в небольшом агентстве, — грустно улыбнулась Юри. — Мы почти дебютировали…
— Что случилось?
— Я всех подвела, — Юри виновато опустила плечики. — Президент вложил в нас много денег, но деньги кончились. А потом всё покатилось под откос.
— Не похожа на ту, которая всех подводит, — пытаюсь успокоить Юри, но голос предательски дребезжит.
Грустно улыбнувшись, девушка встряхивает чёлкой и начинает укладывать палочками мясо на сковородку. Брызгающий сок и невероятный аромат заставляют пустой живот снова заурчать.
— Нет, всё так и было… — Юри прижимает мясо палочками и продолжает объяснять: — Одна участница не выдержала и ушла. Для неё музыка оказалась забавой. На горизонте нарисовалась свадьба. Богатые родители легко выплатили неустойку по контракту. И нас осталось двое.
Накалываю один из скворчащих ломтиков на стальную палочку и утаскиваю в рот. Стресс заесть необходимо. Терпеть невмоготу!
— Моя травма, перед самым дебютом, окончательно разрушила годы нашей подготовки и всё закончилось неудачей, — Юри ушла в себя и на автомате переворачивает мясо, тихо продолжая: — Трудно выбиться из одинаковой массы. Всем продают одинаковые песни и у всех одинаковые танцы…
Жадно глотаю еду. Вкус обалденный и мясо
— Покупали песни? Почему сами не писали?
— Невероятно сложно написать хорошую песню и музыку! — удивилась Юри. — Для этого нужно долго трудиться и иметь талант… Автор-песенник в агентстве из троих девушек, менеджера на полставки и президента. Так не бывает. Одна неудача потянула за собой неприятности… Президент заболел… Срочно потребовались деньги и вторую участницу продали в другое агентство, а на меня покупателей не нашлось, — глаза девушки снова на мокром месте и она опускает голову, — агентство обанкротилось…
— Пфодали? Чфелофека? Как тфак?
Пофиг на текущий по подбородку сок. Пофиг на очень горячее мясо. На всё пофиг! Эта ночь оказалось слишком напряжённой, а накал и не думает спадать! Нанизав несколько ломтей мяса на стальную палку, я отгрызаю куски и громко чавкаю набитым ртом. Сильно пошатнувшиеся нервы требуют лечения! Вкусная еда отличное лекарство.
— По контракту… — продолжает изливать душу Юри. — Для покрытия убытков, затраченных на обучение… А сегодня… Совсем закончились деньги… Мне захотелось наказать себя… За всё…
Девушка поднимает мокрый взгляд и прикладывает ладошку ко рту.
— Ангел! Так нельзя есть палочками… — Юри смотрит, расширив глаза от удивления.
Пофиг на некультурное использование дурацких палок! Я продолжаю раздирать зубами мясо, нанизанное шашлыком, и глухо рычу, проглатывая целые куски вкуснятины.
— Ты прямо, дикий зверь, — сквозь слёзы улыбнулась Юри.
— Если не поторопишься, останешься без нереально вкусного «Хану»! — хрипло заявляю. — Смотри, у меня вторая палочка сиротливо простаивает! Сейчас возьму и ускорюсь!
— Те не сможешь кусать сразу обе! — утверждает Юри, улыбаясь шире.
— Поспорим?!
— Палочки в еду втыкать нельзя! Ты показываешь неуважение предкам…
— Ай… — очистив шампур, двигаю плошку риса поближе: — Предки переживут.
Девушка ловко подхватывает кусочек со сковородки. Стальные палочки аккуратно опускают мясо на лист салата. Пара точных движений и Юри протягивает зелёный свёрток: — Вот, так надо!
Благодарно кивнув, я выхватываю кольцами угощение. Черпаю ложкой рис и жую с набитыми щеками, откусывая ароматный пирожок.
Девушка весело смеётся, а я съем целую кастрюлю риса, если потребуется! Лишь бы она продолжала смеяться…
— Ефть палофками фплофное муфение…
— Ты думаешь? — смеётся Юри, прикрывая губы ладошкой.
— Стараюсь! Иногда… Но получается плохо, потому что ем в голову…
— Ха-ха-ха! Такая смешная! Совсем, как младший братишка! Зачем тебе очки? Да ещё ночью?!
— Фарэры уравновешивают всё и добавляют стиля!
— Фарэры?! У них даже имя есть?
— Агась! Они всё делают лучше!