Ангел
Шрифт:
Дурацкие воспоминания! Мешают настройке на исполнение. Пофиг! Кольца помнят и не подведут. Да и сама мелодия не особо сложная. Расслабляю руки: левая ладошка ставит нехитрый зажим на грифе, правая танцует над поверхностью стальных струн.
https://www.youtube.com/watch?v=ZfNXRZI2zrA
Смотрю на чудика и начинаю первый куплет. В пение щедро вкладываю грусть несбывшихся мечтаний о Корее.
~ Я вижу ту часть тебя,
~ Которую, только став старше, ты тоже увидишь,
~ Однажды ты тоже увидишь.
~ У меня были карты
~ Должен кровоточить, он должен кровоточить.
~ Ты выдержал баланс времени,
~ И только вслепую я могу прочитать тебя,
~ Но я могу прочитать тебя.
~ Ты словно сказал мне:
~ "Не торопись,
~ Это не гонка до конца".
Грустно улыбаюсь и перехожу к припеву.
~ Ну да, ты похож на себя,
~ Но ты кто-то другой.
~ Только это не на поверхности.
~ Ты говоришь, как говорил всегда,
~ Нет, я слышу кого-то ещё.
~ И теперь ты заставляешь меня нервничать.
Перевожу взгляд перед собой, погасив грустную улыбку. Начинаю второй куплет, задумчиво изучая доски на полу заведения.
~ Ты был лучшей частью каждой частички бьющегося сердца,
~ Которое было у меня.
~ Которое у меня когда-либо было.
~ Наконец-то я в одиночестве.
~ Кромешная тьма, плоть и кости,
~ Не могу поверить, что тебя больше нет.
Поднимаю взгляд на прозрачное окно витрины. На стоянке появился чёрный микроавтобус. Дважды исполняю припев, рассматривая крупный автомобиль. Куча хрома и шикарный вид неуловимо знакомы, вчерашний образ высоких джипов всплывает в памяти. Не удивлюсь, если внутри сидит несколько пижам… Когда чудик успел…
Снова перевожу взгляд на парня, замершего у стойки бара. Понимающе улыбаюсь, заканчивая выступление.
~ Ну да, ты похож на себя,
~ Но ты кто-то другой.
~ Только это не на поверхности.
Удовлетворение игрой на правильном инструменте смывает недавний мандраж. Закрываю глаза и наслаждаюсь восторгом понимания, как ярко можно жить. Хочу дальше играть послушными струнами. Я столько могу исполнить! Меня не удержать… Но пик бурных эмоций спадает и я тихо благодарю кольца.
— Молодцы, вы молодцы.
Открыв глаза, снимаю ремень и аккуратно ставлю инструмент на подставку. Великолепная гитара. У меня никогда такой не было. Невероятно жалко, что не смогу взять с собой…
Оборачиваюсь к публике. Девушка в фартуке стоит у нашего столика, она прижимает поднос к груди, внешний вид немного ошарашен. Чудик таращит глаза с открытым ртом, на лице уже привычное удивление. Старый бармен перестал протирать кружки, его высокомерная маска пошла трещинами, под ними изумление.
Никто не ожидал подобное исполнение от болотного чудища из тины речной! Меня окрыляет распирающее удовольствие. Прыгаю со сцены и танцующей походкой направляюсь к бару.
«Трейни»
Молодой человек, прошедший прослушивание,
119
(28 ноября 09:44) Бар «Помятая Креветка». Сеул.
— Рот закрой, а то муха залетит и испортит драгоценные зубы, — весело подначивает Ангел, приближаясь к стойке бара.
Ган часто моргает, закрывает рот, опять открывает и снова закрывает. Теперь он похож на рыбу, выхваченную из воды, не только разводами на одежде.
— Кх… — поперхнулся старый бармен, — кто автор?
Ангел довольно улыбается, склонив голову к плечу.
— Дэ-э-эба… — проникновенно тянет Ган и резко спрашивает: — Почему на пробах так не спела?!
(Дэбак [??] — Джекпот. Выражение шока от классного события.)
Чёлку спутанных волос мотает, как от пощёчины. Требовательный вопрос содрал довольную улыбку и спускает с небес на землю. На парня уставились тёмные стёкла. Они скрыли угрожающий прищур, но крайнюю степень раздражения выдаёт нервное подёргивание губами.
— СТЧ. Синдром трепанированного черепа, — сразу поясняет термин Ангел, продолжая цитировать строчку больничной выписки, — вызывает диффузные головные боли, эпилептические приступы, пирамидные и экстрапирамидные нарушения, афазии.
— О чём это вообще? — удивился Ган, хлопая глазами.
— О случившемся под мостом, — напоминает Ангел и язвительно добавляет: — Тебе ведь было так интересно!
— Ну… Да… — согласился Ган.
Парень отмокает соображалкой, потихоньку врубаясь, но не поспевая за очередным вывертом настроения особы напротив.
— А самая важная вишенка на торте, — грустно произносит Ангел, словно рассказывая печальную сказку на ночь, — растущая опухоль за титановой пластиной. Стремительно смертоносная и страшная.
Тёмные стёкла изучающе наблюдают за парнем, пока тот сопоставляет факты. И вот оно! Хорошо читаемое сочувствие уже здесь, вытесняет всё остальное. Ган опустил взгляд и свёл брови, подбирая слова утешения. Он такой забавный.
— Шутка! — весёлый смех разбил напряжение на лице парня.
Ангел растягивает правый угол рта в озорной улыбке.