Ангельское личико
Шрифт:
— Надо было позвонить мне, — произнес муж довольно спокойно. — Мне бы хотелось, чтобы ты позвонила мне и попросила разрешения поехать в Сохо.
Сердце у нее упало.
— Прости меня, Барти, — начала она, но он ее перебил:
— Запомни это на будущее, — ровно выговаривал Барти, стряхивая пепел с сигареты в дорогую пепельницу из оникса, — ты не должна без моего разрешения выходить из дома. Я ясно выражаюсь?
Марионетта испуганно кивнула. Взяла стакан с виски и по пушистому ковру направилась к мужу. Когда она приблизилась, он схватил ее за запястье и взглянул
— Тебе это пошло на пользу, — заметил он, с удовольствием оглядывая ее, — ты выглядишь почти что по-человечески.
Она уловила зловещие признаки. Ей хотелось разрыдаться.
— Что-нибудь интересное по телевизору? — спросила Марионетта как можно беззаботнее. — Ты заглядывал в «Рэдио таймс»? — Она безуспешно пыталась высвободить руку. — Я могу приготовить тебе ужин, пока ты смотришь…
Муж отрицательно покачал головой.
— Мы сегодня ужинаем не дома, — произнес он. — У меня остались кое-какие дела, и ты мне понадобишься. Для моральной поддержки.
Женщина постаралась побороть отчаяние. Она ненавидела куда-то ходить и встречаться с друзьями Барти. Они всегда слишком шумели и слишком много пили, насмехались над официантами и всех кругом унижали. Марионетта каждый раз возвращалась домой с чувством стыда и еще большим желанием вырваться из этого плена.
Наконец ей удалось отнять у него руку.
— Пойду переоденусь, — ровно сказала она.
Наверху Марионетта долго стояла в комбинации перед открытым шкафом, тупо уставившись на ряд вечерних платьев. Может быть, розовое шифоновое или синее с блестками. Это не имело значения. После первой бутылки вина никто на нее и не взглянет. Барти с друзьями начнут обмениваться грубыми шутками, обсуждать ставки на бегах или планировать отомстить какому-нибудь сопернику-гангстеру, а она будет одиноко сидеть в уголке, скучать и ждать возвращения домой, чтобы забыться в спасительном сне…
Тут Марионетта почувствовала на своем плече руку. За спиной стоял муж и разглядывал ее в зеркале в резной оправе. Глаза его одобрительно скользили по телу жены, хорошо видному сквозь прозрачное белье.
Сердце ее заколотилось. «Нет, пожалуйста, не сейчас, не сегодня. Я этого не вынесу…»
— Мне кажется, кружевной черный верх… — робко промолвила она.
— Хорошая мысль. — Голос звучал глухо. Она чувствовала его дыхание на своем плече, запах виски. Очень осторожно он сдвинул бретельку с ее плеча, по-хозяйски ухмыляясь. — Но куда торопиться?.. — Барти толкнул жену к постели, зарывшись лицом в ее груди, застонал и принялся сдергивать с нее белье.
Марионетта крепко зажмурилась, стараясь не расплакаться. Приходилось терпеть. Что тут можно сделать? Она попалась в ловушку этого ненавистного брака с человеком, которому желала смерти и от которого не могла убежать.
В ногах постели лежала не замеченная Барти маленькая кукла, которую положила там Марионетта. Ее деревянные руки и ноги, подтянутые нитками, изогнулись под странным углом, юбочка сбилась, а лицо —
Глава восьмая
Марионетта сидела на кухне, заворачивая рождественский подарок для Марио и тихонько подпевая песне, звучащей по радио. Она купила брату дорогой проигрыватель «Дэнсетт», зная, что все его приятели будут ему ужасно завидовать. «Почему нет?» — подумала женщина. Единственное удовольствие, которое она может извлечь из этого разнесчастного Рождества, это услышать вопль радости Марио, развернувшего свой подарок, и увидеть выражение лица отца, когда он найдет в свертке новый костюм, купленный дочерью.
В кухню вошла миссис Мак-Куин, застегивая пальто, надетое поверх нелепой формы, которую упорно носила.
— Я ухожу, миссис Моруцци, — сообщила она, натягивая скромную фетровую шляпу на перманент.
— Спасибо, миссис Мак-Куин, — рассеянно пробормотала Марионетта, занятая подарками.
Миссис Мак-Куин замешкалась в дверях.
— Вы уверены, что не хотите, чтобы я немного задержалась? — спросила она, кивком головы показывая на закрытую дверь гостиной. — Если мистер Моруцци захочет еще чаю…
Марионетта решительно покачала головой. Барти недвусмысленно наказывал ей «избавиться от старой перечницы как можно скорее».
— Вы очень добры, — вежливо заговорила она. — Но вам следует идти домой, к семье. Ведь сегодня Рождество.
Маленькая шотландка горько улыбнулась.
— Я живу одна, миссис Моруцци, но я благодарна вам за заботу.
Дверь за ней захлопнулась. Марионетта виновато вздохнула. Определенно, ей следует быть добрее к миссис Мак-Куин…
— Нетта! — заорал Барти из гостиной. — Там еще есть «Джонни Уокер»?
Она встала и поискала в буфете, вздохнув с облегчением, когда обнаружила бутылку виски на верхней полке. По крайней мере, ее не унизят при всех за то, что она не позаботилась заранее о выпивке.
Марионетта отнесла виски в гостиную. Братья Моруцци собрались вокруг искусственного камина. Они сидели, сгорбившись в креслах, и напряженно разговаривали. В воздухе висел густой сигарный дым. Женщина обошла комнату по стеночке, стараясь не попадаться на глаза. Барти сидел как раз напротив двери, занятый разговором с красномордым мужчиной в дорогом костюме. Марионетта его не узнала. Проходя за спинами Аттилио и Кармело, она слышала, как шепотом называются имена наиболее известных преступников Сохо.
— Не верю, чтобы Билли Хилл обстряпал это дельце с почтовым поездом, — услышала она голос Кармело.
— Ты что, пил с Джеком Спотом? Кто, черт возьми, мог это обстряпать, если не Хилл? — пренебрежительно ответил ему Аттилио.
Как обычно, они обсуждали недавние преступления. Они напоминали Марионетте старых баб, собравшихся в прачечной и перемежавших стирку со сплетнями. «Только эти — злобные негодяи, — напомнила она себе, — и рассказывают они друг другу об убийствах и насилии».