Ангелы крови
Шрифт:
Визжа покрышками, унеслись, переполошив тихие пригороды, несколько автомобилей с тонированными стеклами, падали, истощенные трансом, астралоты, обслуживающие линии повышенной секретности между некоторыми уважаемыми семействами, сбивались с ног полицейские.
Техножреца Юлиуса Ланга это не беспокоило. Он мирно почивал в своей маленькой квартирке, располагавшейся сразу же за мастерской квартального храма бога Лантоя.
Юлиус закрывал храм в 23:30 по часам, висящим над входом. В половину двенадцатого часы издавали длинный писк, жрец
В храмах Лантоя не было алтарей. Каждое устройство, приобретенное в храме, являлось алтарем и воплощением бога. Каждая кредитка, уплаченная за протез или новые глазные линзы, радиоприемник или электрошокер, были жертвоприношением Лантою.
Юлиус искренне почитал своего бога.
И спал спокойно.
До тех пор, пока его не коснулась мертвенно-холодная рука. Он резко открыл глаза и тут же потянулся к пульту с кнопкой тревоги, постоянно лежавшему под подушкой.
– Не надо, Юлиус, – прошипел холодный тихий голос.
Щелкнул выключатель.
На жреца смотрели спокойные серые глаза. Нечеловечески спокойные. Не может быть таких глаз у живого человека, с ужасом осознал бедолага.
Одной рукой сероглазый зажимал своей жертве рот, другой…
От ужаса у Юлиуса полезли на лоб глаза, он забился на кровати, сдавленно мыча.
Кинби демонстративно снял свой огромный кольт с предохранителя.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, – сказал он и встал с кровати.
Только теперь Юлиус заметил, что незваный гость был не один.
Около стены на корточках сидел человек в сером плаще. Подняв голову, он грустно улыбнулся. Глаза его скрывались за стеклами черных очков, но Юлиусу почему-то это совсем не показалось смешным. Он не хотел, чтобы человек снимал их.
Мелодичным голосом второй посетитель сказал:
– Снимите их. Пожалуйста.
И вытянул руку.
Юлиус снова почувствовал, что глаза у него готовы выскочить из орбит.
Он знал эти браслеты.
За все время существования храмов Лантоя, жрецы изготовили лишь три пары таких устройств, наглухо перекрывающих любое воздействие на эмосферу и астрал-каналы пациентов. Две пары пришлось надевать насильно. Обладатель третьей канул в безвестность.
– В-вы понимаете, о ЧЕМ прочите? Вы хоть представляете, какие силы блокирует этот браслет? – обратился он к человеку в плаще, игнорируя Кинби.
Собеседник кивнул.
– Сколько вы просуществуете без них? – спросил Юлиус с горечью.
Он больше не боялся. Стоявший напротив человек обрекал себя на безумие и гибель. Вопрос был только во времени.
– Трех дней мне хватит, а дальше – никто не знает – пожал плечами человек в плаще и обнял жреца за плечи.
– Пойдемте. Время не ждет. Уверен, в вашей мастерской найдется все, что нужно.
Юлиус накинул старый махровый халат, пошарил под кроватью ногами, нащупывая тапочки.
Ему совершенно не хотелось знать, что будет делать эта странная пара
Войдя в мастерскую, жрец провел рукой по стене. Разгоняя тени, загорелось с тихим потрескиванием электрические светильники. Впрочем, комната так и осталась полутемной. Голые лампочки без абажуров осветили только рабочий стол жреца и витрину с кассовым аппаратом.
Подойдя к столу, Юлиус, поежившись, поплотнее запахнул полы халата, и задумчиво осмотрел разложенные инструменты.
– Подойдите сюда, – поманил он рукой Дэмьена и взял со стола аппарат на массивной треноге, похожий на увеличительное стекло в вычурной оправе.
– Кладите сюда руку, – велел он, указывая на бронзовую площадку, укрепленную в нижней части треножника.
Дэмьен без колебаний закатал рукав плаща и положил руку так, как показал жрец.
Тот изменил угол наклона линзы, пожевал губами, и склонился над линзой.
Вглядевшись в знаки, покрывающие браслет, отпрянул и замахал руками:
– Я не могу! Я не буду этого делать! Вы безумец! Вы сами не представляете, что хотите сотворить!
Он не заметил движения Кинби. Только что тот стоял на противоположном конце комнаты, привалившись к дверному косяку и вот, он уже навис над ним и шипит в лицо:
– Сейчас вы снимете эти браслеты. И спокойно ляжете спать. Или я сделаю так, что каждое следующее мгновение вашего существования, будет более мучительным, чем предыдущее.
– В-вы… можете убить меня, но я…
– Убить? – горько усмехнулся Кинби, – А кто говорил о смерти?
И Юлиус сдался.
Повинуясь его указаниям, Дэмьен положил на площадку линзы другую руку, и Юлиус долго записывал что-то, водя тонким черным стержнем по стеклянной пластине. На ней появлялись и тут же исчезали руны тайного языка техножрецов, с помощью которого они общались с консультационными машинами божества.
Кинби внимательно следил.
Сейчас все зависело от того, удастся ли толстяку снять браслеты Дэмьена.
Для себя Кинби уже решил если заметит, что жрец пытается связаться с кем-нибудь, пристрелит его не медля ни секунды и двинется в другой храм, и так, пока они не избавятся от мешающих его замыслам, предметов.
О Дэмьене он не думал.
– Подойдите сюда, – сказал Юлиус, соскакивая со стула, он зашагал в глубь комнаты, где, теряясь в тенях, возвышался аппарат неопределенных очертаний.
Сложив руки в ритуальном молитвенном жесте, жрец поклонился и зашептал слова церемониального обращения к Лантою.
Аппарат загудел, оживая, вспыхнули огни маленьких лампочек на корпусе.
– Что это? – с подозрением спросил Кинби.
– Вообще то, с помощью этой машины я провожу диагностические ритуалы и сеансы обслуживания аппаратов, милостью Лантоя вживленных в тела существ, коим необходима его мудрость и поддержка. Но сейчас мне придется использовать ее чудесные возможности для богохульного дела, – с тоской произнес Юлиус.