Ангелы Монмартра
Шрифт:
Селена вздрогнула.
Где Марта Краузе – этот вопрос я задала первым, когда пришла в себя.
Доктор настрого приказал мне молчать. Я слабо сопротивлялась, но клоуны подхватили меня на руки, чтобы отнести в гостиницу. Доктор вышел следом.
– Мадам Моро нужна сиделка, – вздохнул он. – Я съезжу в больницу и привезу медицинскую сестру.
– Надежды нет? – сухо осведомился маэстро Ганке.
– Ни малейшей. Максимум пару дней. Пусть она умрет не в палате, а среди друзей. В свое время моя жена тоже
– Может, стоит прооперировать? – не сдавался Ганке.
– Вы сумеете? Я – нет. Она умрет на операционном столе, а мне не хочется прослыть убийцей. Живот разорван, повреждена печень, переломы ребер… Если пострадавшая верующая, самое время позаботиться о священнике, – доктор отвернулся и быстро зашагал прочь.
– Эта девочка спасла много жизней, – указал на меня Ганке. – Мы ей обязаны.
Спасла? Как?.. Ах да, засов на клетке… Но дверь была перекошена… Как же мне удалось?!
Я пришла в себя от холодного прикосновения. К моему лбу прикладывали завернутый в полотенце лед. Я лежала на кровати в своем номере. Надо мной склонились две полузнакомые акробатки, которые, видимо, решили выполнять роль сиделок.
– У тебя нервное истощение, – сказала симпатичная брюнетка.
– Ни о чем не думай, – быстро предупредила рыженькая и попыталась выдавить улыбку.
– Как мама? – спросила я.
– Пришла в сознание. Спрашивала о тебе. Ни о чем не думай! Это вредно.
– О чем мне вредно думать? О погибшем папе? О том, что я должна остаться сиротой?..
– Не волнуйся! Пожалуйста, не волнуйся! – На лоб снова опустилось ледяное полотенце.
– Уйдите. Оставьте меня, – я отвернулась к стене.
Девушки нерешительно потоптались, но всё же покинули комнату. Из-за двери послышался обиженный шепоток.
За стеной скрипнула кровать. Там сейчас лежит мама. Она умирает. Пришла ли из больницы сестра? Может, маме что-нибудь нужно, а рядом никого?
Я сбросила компресс и поднялась на ноги. Неторопливо, опираясь руками о стену, вышла в коридор и приоткрыла дверь в соседний номер.
– Заходи, Селена, – раздался слабый голос, в котором всё же звучали родные железные нотки. – Я тебя ждала.
– Мама! – Я бросилась в комнату, но тут же остановилась.
Помещение заполнял тяжелый, приторный запах крови. Мама лежала на спине, ее простыню и одеяло сплошь покрывали алые пятна. На полу стоял таз, доверху наполненный использованными бинтами.
– Да, дочь, вот так… Возьми стул у двери… Поговорим… на прощание.
– Мама, не надо! – заплакала я. – Скоро придет доктор, он поможет!
– Увы, у этой сказки грустный конец, – спокойно сказала она. – Но прежде я успею рассказать… о тебе.
– Потом, пожалуйста, потом! Как ты оказалась ночью у клеток? Зачем?
– Это странно… Ночью ко мне пришел юноша во фраке. Кажется, раньше я его видела в цирке Краузе… Подал знак молчать и повел за собой. Не представляю, зачем я пошла…
– Мама, не волнуйся! –
Носовым платком вытерла испарину с ее лба. Мамино дыхание стало чуть спокойнее. Она погладила меня по щеке, потом взяла за руку.
– Леопард ждал меня. Он уже приготовился к прыжку. Я видела это, но всё равно вошла… Селена, меня убили. Принесли в жертву. Краузе была лишь орудием. Что-то или кто-то играл на ее ненависти… А теперь слушай. Твои способности проявятся очень скоро. Будь готова к этому и поступай мудро. Однажды ты встретишь мужчину, которого сразу узнаешь. Сначала эта встреча принесет тебе боль, но потом он полюбит и защитит тебя. Вам суждено… нет, это узнаешь сама. Только не потеряй его.
– Кто же он?
– Гений. Ваше бремя будет тяжелым. Такие испытания могли безропотно переносить лишь святые. Но вы выдержите, и кто знает, что случится потом… Ваша любовь сотворит чудо, но спасенные вами никогда не узнают об этом… Однажды вы услышите песню и поймете, что время пришло. Ждите, рыжий ангел найдет вас.… бедная, бедная моя девочка, благословляю тебя на муки… Это всё.
Мама закашлялась и вскрикнула от боли. Ночная рубашка на ее груди покрылась новыми кровавыми пятнами. Тотчас в гримерную вбежали мои давешние сиделки, стали торопливо разматывать новый бинт и откупоривать баночки с мазями. В комнату вслед за ними вошла суровая женщина лет сорока с медицинской сумкой в руках.
– Все должны выйти, – приказала она. – Ей нужен укол морфия.
В коридоре я оперлась о стену и разрыдалась. Мне было нестерпимо жаль и маму, и себя. Сказанное ею казалось горячечным бредом. Каким теперь будет мое одиночество? Две смерти, два горя одновременно!.. Я бы собственными руками разорвала проклятого людоеда. И Краузе…
Вспышка ярости ослепила меня. Мгновенно высохли слезы. Я выскочила из гостиницы и бросилась на поиски примы.
Дорогу перегородили двое полицейских.
– Селена Моро? Вы единственный свидетель. Нам нужно поговорить с вами.
– Господи, да о чем? Где Краузе?
– Герр Краузе и ваш директор дают показания в комендатуре. Всем актерам на время следствия предписано оставаться в гостинице.
– Нет! Черт возьми, нет! Где Марта Краузе?!
– Жена директора? При чем здесь она?
– А кто, по-вашему, подарил нам эту бешеную тварь? Другая бешеная тварь!
– То есть вы хотите сказать…
– Да! Это настоящее убийство! Неужели вам никто не сообщил?
Полицейские выглядели озадаченно. Один из них достал блокнот.
– Тем более следует серьезно поговорить. Вы выдвигаете обвинение и в дальнейшем не откажетесь от показаний?
– Ни за что!
– Так. Продолжим разговор в гостинице. Проводите нас в ваш номер.
– Арестуйте Краузе, иначе она сбежит!
– Для задержания необходимы веские аргументы. Вы нам всё расскажете, и если ваши показания подтвердят другие свидетели…
Я развела руками.
– Видно, ничего другого не остается. Идемте.