Ангелы Монмартра
Шрифт:
– А твои ребята, оказывается, поэты. Может, тоже что-нибудь почитаешь?
Краузе вяло повела в воздухе руками и закрыла глаза. Со стороны картина выглядела странно: сильная высокая женщина, которую без видимых усилий прижимает к земле щуплая девочка.
– Где твой хлыст? – спросила я и достала из-за пазухи сверток. – Забыла? Тогда укроти меня взглядом, вытащи душу. Так ты поступаешь с животными?
Носовой платок упал на землю, и она увидела нож. Ее зрачки потемнели от ужаса.
– Ты правильно поняла, Марта.
Позже я убеждала себя, что хотела лишь припугнуть убийцу.
Прима рванулась.
Клинок пришлось утопить в канаве с нечистотами. Затем я оправила платье и, подобрав тапочки, вернулась в гостиницу.
Полиции еще не было, несколько униформистов ждали их у входа. В гримерной я быстро собрала саквояж и дорожный чемодан, отыскала в номере родителей сбережения нашей семьи и покинула гостиницу через черный ход. Через два квартала мне попался свободный экипаж, который отвез меня на вокзал.
Моя юность ушла навсегда.
Глава 5. Шарло и голубь войны
– Что случилось дальше? – после минутного молчания спросил Дежан.
Селена взяла новую сигарету.
– После побега из Германии я два месяца жила в бельгийском городке Шарлеруа. Там вступила в труппу Гектора Мюлльрозе. Это был мой звездный час. Я изматывала себя бесконечными репетициями и чувствовала, что близка к совершенству в акробатике. Совершенство в моем понимании – когда удается всё задуманное и нет невыполнимых трюков. Мне нравилось играть со смертью, это заставляло публику сопереживать, вздрагивать от восторга и страха за мою жизнь. Я отказалась от прежнего имени и стала Орфелиной.
Вскоре я добилась, чтобы мой псевдоним появился на афишах и обложках цирковых программ, и герр Мюлльрозе заключил со мной более выгодный контракт. Отныне пышные букеты поклонников уже не казались диковинкой. Почитателей становилось всё больше, их я держала на расстоянии, ведь еще не стерлось воспоминание о тех двоих из гостиницы в Бремене…
В цирковом мирке новости расходятся быстро. Долетали обрывки слухов о моей прежней труппе. Маджифлори все-таки отказал Отто Краузе в объединении цирков. При этой вести я мысленно поаплодировала своему бывшему директору. А вечером устроила для коллег по трапеции небольшой праздник в местном ресторанчике. Через несколько дней уже с горькой улыбкой я восприняла весть о том, что труппа Краузе распалась. Это случилось около месяца назад. Причиной стало бегство жены директора с цирковой кассой и… с одним из молодых жонглеров.
Знаешь, со временем я поняла, что Карл не был предателем. Он с самого начала действовал заодно с примой, сообщал ей о каждом моем шаге, а затем помог заманить меня в ловушку в зверинце. Видимо, они рассчитывали, что герр Краузе окажется более решительным и предъявит обвинение в покушении на жену. Хотя уничтожить меня можно было бы и иным, более изощренным способом. Например, незаметно подрезать перед репетицией лонжу или смазать трапецию маслом. Но ее извращенному уму хотелось лишить меня доброго имени, сломить морально и навесить клеймо шлюхи. Мама ценой своей жизни разрушила ее план. А после уже
– Оставь это! – нетерпеливо отмахнулся художник. – Говори, говори дальше!
– Хорошо… Первое время присутствие мужчин меня нервировало. Я постоянно была готова к подвоху и даже к отражению агрессии. Со временем это начало проходить. Душевная боль притупилась, а окружавшие меня мужчины вели себя по-джентльменски. Но иногда мое раздражение прорывается в самое неподходящее время и с самыми близкими людьми. Анж, пожалуйста, просто старайся этого не замечать…
– Селена, прости, а кто… Кто тот человек в сером? Почему он преследует тебя?
Селена ответила сразу, словно давно ждала этого.
– Петр Санжаров, мой муж. Вот так, Анж. Прости, что не предупредила тебя заранее.
– Не понимаю… Кто я тебе?.. Мы просто любовники?
– Не волнуйся. Это ровным счетом ничего не значит. Мы уже очень давно не живем вместе, – устало сказала Селена.
Анж побледнел и начал с силой тереть виски. В его глазах сквозила боль.
– Что теперь? Возможно, твой… супруг обратился в полицию и тебя ищут.
– Ты заботишься о репутации – моей или своей?
– Ты заставила полюбить себя! Теперь расскажи, как мне поступить. Не может быть, чтобы ты не думала об этом. Отдать тебя мужу и смириться? Или убить его на дуэли? У меня уже есть некоторый опыт. Теперь я бретёр и ловелас… Прошу, расскажи всё. Если ты знала, что покинешь его, зачем тебе вообще понадобилось выходить замуж? Любовь?
– Нет, страх. Отчаянье. Бессонные ночи. Бессмысленное прозябание. Солнце не для меня. Звезды тоже. Снег, дождь, всё равно. Жизнь мимо – дни, месяцы, годы… Единственная опора – трапеция под куполом. Новая игра – не проверять перед репетицией, пьян ли сегодня рабочий арены, надежно ли привязал страховочную лонжу. Как надолго хватит везения? Беспечное приятельство со смертью. Правда, глупо? Но тогда мне казалось, что в этом есть смысл. Если ангелы-хранители не дремлют, значит, они ответственны за меня и не позволят погибнуть. Выходит, я могу делать всё, что взбредет в голову… И так было до того самого дня, когда мы впервые увидели друг друга. Я не почувствовала тот миг, когда ангелы передали меня на твое попечение. Тогда они перестали интересоваться моей судьбой – наверное, мстили за пренебрежение их усердием. Это произошло в тот миг, когда наши взгляды встретились. А муж…
Она перевела дыхание и постаралась успокоиться.
– Цирк Мюлльрозе – мой новый цирк – был на долгих гастролях в Париже. Из поклонников особо выделялись двое. Один – молодой, чуть полноватый садовник по фамилии Ландрю, был смел, энергичен, умел рассказывать увлекательные истории, но казался слишком навязчивым. Вскоре я потеряла к нему интерес; моя холодность разъярила и раззадорила его так, что он стал совершенно невыносим. Лишь после долгого, изматывающего разговора мсье Ландрю оставил меня в покое. Напоследок он заявил, что теперь вправе действовать по отношению ко мне так, как посчитает нужным. Я поинтересовалась, можно ли его слова расценивать как угрозу, на что он лишь пожал плечами и исчез из моей жизни.