Ангелы не продаются
Шрифт:
Тогда, когда он кружил надо мной в проливном дожде - я не захотела увидеть? Не смогла? Решила забыть? Не знаю. Он был слаб, я волновалась за него и мечтала только о том, чтобы он мог летать и смеяться. Но сейчас - я увидела.
Вот вы можете представить себе, что такое воплощенный ветер? Небо? Тучи и гром? Нет? Я раньше тоже не думала о таком. Но когда мой маленький ангел распахнул золотистые крылья, и они стали больше дома, больше города, больше неба - я поняла.
Поняла очень много вещей про ангелов, их силу и про нас, людей. Для этого мне пришлось заставить себя заснуть, не вслушиваясь в тихое дыхание моих странных гостей. Проспать всю
– Не в ангелах ведь дело, ты понимаешь?
– сказала я Максу, который дремал на раскладушке рядом со своим раненым ангелом, - Не в них дело. В нас.
Я разбудила его этими словами. Он продрал глаза, воззрился на меня, сонную и растрепанную (спать на кухне оказалось не очень удобно). И сказал.
– Конечно, знаю, - и улыбнулся.
Потом он встал, умылся, попросил у меня молока, и напоил Мариэль этим теплым молоком. С медом. А потом мы сидели с ним на кухне. Я курила. Он грел большие ладони о кружку с кофе. Мы молчали. Я разглядывала этого победителя витрин и клеток, и думала о том, в каком кино мы герои. В боевике, триллере или фэнтези? А может, это фильм про Апокалипсис? А потом он спросил:
– Ты вообще помнишь, когда это началось?
– А?
– я не сразу поняла, о чем он. Макс повторил вопрос. И я задумалась. И поняла, что я не помню, когда все это началось. В один прекрасный день (полгода тому? Больше? Меньше?) в моду вошли ангелы. В городе открылись ангелшопы. На телевидении, в сети, в метро появилась реклама. Скидки. Книги с рекомендациями по уходу. Салоны модных стрижек для крыльев. Тату для ангелов. Удобные курточки с мягкими и щадящими стяжками. Золотые и серебряные браслетики. Короткие и длинные цепочки. Отборная роса, цветочные лепестки и медовое молоко. Ангелы-хранители и ангелы-целители, ангелы-провидцы и ангелы-защитники.
Господи...
Я зажмурилась на миг, потом протерла глаза и уставилась на Макса.
– Нет, Максим, - сказала я тихо, - Я не помню.
Он кивнул. И сказал, что тоже не помнит. Потом взлохматил рыжеватые пряди и виновато улыбнулся.
– И никто не помнит. Кстати, а ты никогда не задумывалась, кто еще может быть - кроме ангелов?
Мне снова захотелось зажмуриться, но я покачала головой. На кухне было душновато, но открывать форточку шире почему-то не хотелось. Жужжала сонная глупая муха, и жужжание ее походило на голосок Эли.
– Ну, ответ напрашивается, Макс. Что, скоро начнут продавать веселых чертиков с хвостами и рожками? Красных и синих? И зеленых - для любителей выпи...
Я осеклась. Мой будущий герой романа не улыбался, а совсем печально разглядывал меня, и, наконец, соизволил ответить:
– Ох, если б все так просто было. Нет, нет никаких зеленых чертей. Зачем им быть? Зачем им быть - отдельно...
Ох, как он произнес это вот слово, «отдельно». Отдельно так произнес. С ударением. И я снова зажмурилась. В памяти всплыл благородно-изумрудный костюм и зеленые когти, бьющие по столешнице. Вспомнились и белые пальчики, жадно сжимающие два алых камешка. Вспомнилось и то, как голодные сердитые взгляды касались моего лазурного оберега, исполненные обиды и недовольства. Рука невольно потянулась к камешку, который я носила, не снимая.
Да ну! Окропить их святой водой, и прочитать молитву... Ага, если б все так было просто! Я вспомнила свои слова. Те, с которыми пришла будить Макса.
«Дело не в ангелах, дело в нас, людях». Дело
За окном, за моей спиной, темнело. На солнце набежала густая туча, вдали что-то громыхало. Летняя гроза, духота и молнии - чего еще не хватало для тяжелой головы и муторных предчувствий?
– Ты все понимаешь, - кивнул Макс, глядя не на меня, а в чашку с кофе. Я все понимала. Он рассказал, что там у них случилось. Как он сразу почувствовал, что Мариэль попала в беду. Как прибежал туда, где ее поймали. И нет, он не знает - кто. Просто - люди. Но она оказалась в клетке ангелшопа - сбежавший ангел ведь! Из лучших побуждений сделали. Как он позвал друзей, и они устроили митинг у витрины, как обычно. А он в это время ломился прямиком на склад, где стояли клетки с непроданными ангелами. Как вместе с ним золотокрылый черноволосый ангел ворвался, и как они ломали клетку. Как охрана магазина попыталась им помешать, вызвала полицию, и как быстро пришлось бежать. Мариэль была потрепана, кажется, еще пока ее ловили, а уж как выбиралась из клетки, так и вовсе...
– А потом твой Иннуэль подхватил ее и сказал, что отнесет к своему человеку, - улыбнулся Макс, - что ты поможешь!
– И адрес сказал?
– Ну... улицу и дом, - кивнул тот, - Сказал - желтый дом в квадратиках на улице возле парка, смешно, да? А квартиру я уже сам.... Я ж чувствовал...
Костяшки его пальцев побелели, когда на кухню вошла беззвучная Мариэль с неловко заломленным крылом. И положила ладошку ему на плечо. Она шепнула тихонько своему человеку:
– Не бойся.
Она шепнула это ему, а стало легче мне. Хотя, может, она шепнула это мне? Мне, а не ему? Потому что мои пальцы сжимали не кружку - а лазурный камешек. Все сильнее и сильнее. Стало легче - только для того, чтобы я смогла выдержать тяжесть предчувствия. Не закричать, не свалиться со стула.
– Не бойся, - попросил маленький рыжий ангел чужого человека. Меня. Мне было очень сложно не бояться. Потому что ощущение страшной беды накрыло меня с головой, а Макс выпрямился и поглядел на меня с ужасом. Что? Что!?
– Иннуэль, - сказала я, - Он попал в беду. Слышишь, Макс? Иннуэль в беде...
Ангелы не продаются. Глава 3. Иннуэль
– Иннуэль, - сказала я, - Он попал в беду. Слышишь, Макс? Иннуэль в беде...
Когда в чьей-то жизни случается настоящая беда, всё меняется очень сильно. Словно выключается большая часть ненужных мыслей, навыков, реакций. А включается кто-то очень могущественный, опасный и донельзя растерянный.
Наверное, у меня самой выросли какие-то крылья. Не хуже ангельских. Я не помню, закрыла ли я дверь - может, и Макс закрыл, он видел, где ключи, а оставлять маленькую Мариэль одну дома было рискованно. А может, так и осталась та дверь открытой. Мне было не до того. Я бежала, и я знала, куда бежать.
Вернее, не знала, не видела, не слышала - но что-то вело меня, и Макс отстал очень быстро. Душное небо давило темной пеленой на загривок, я почти не видела людей, мимо которых проносилась, я не видела светофоры и машины, но Город вел меня. Я ничего не боялась. Я разучилась бояться.