Ангелы Опустошения
Шрифт:
Тем временем душа свечою догорает в наших «кла-зельных» челах…
– Ты наверно был в Италии и все такое? – что ты собираешься делать? – наконец выдавливаю я —
– Я не знаю что собираюсь делать, – печально отвечает он, с грустно-усталым юморком —
– Что человек делает когда делает, – говорю я безучастно безмозгло —
– Я много слышал о тебе от Ирвина и читал твою работу —
По сути он слишком для меня порядочен – я же способен понять одно неистовство – вот бы сказать ему об этом – но он знает насколько я знаю —
– Мы тебя еще увидим где-нибудь?
– О да, – отвечает он —
Два вечера спустя он устраивает нечто типа небольшого
Дональд и Маклир уходят и мы лопаем что-то вроде сумасшедшего прожорливого ужина из всего что только есть в леднике и выскакиваем на хату к девчонке Рафаэля провести там вечер за пивом и разговорами, где Ирвин с Саймоном немедленно снимают всю одежду (их фирменный знак) а Ирвин даже балуется с Сониным пупком – и естественно Рафаэль хепак с Нижнего Ист-Сайда не хочет, чтобы кто-то там баловался с животиком его чувихи, или недоволен что ему приходится сидеть глядя на голых мужиков – Это хмурый вечер – Я вижу что мне предстоит куча работы залатывать все – А на самом деле Пенни снова с нами, сидит где-то сзади – это старые фрискинские меблирашки, верхний этаж, повсюду разбросаны книги и одежда – Я просто сижу с квартой пива и ни на кого не гляжу – мое внимание из размышлений извлекается лишь прекрасным серебряным распятием которое Рафаэль носит на шее, и я замечаю что-то по его поводу —
– Так оно твое! – И он его снимает и протягивает мне. – В самом деле, честно, возьми!
– Нет-нет я поношу его несколько дней и отдам тебе обратно.
– Можешь оставить, я хочу тебе его отдать! Знаешь что мне в тебе нравится Дулуоз, ты понимаешь почему я злюсь – Я не хочу сидеть тут и пялиться на голых парней —
– О что не так? – спрашивает Ирвин оттуда где стоит на коленях у Сониной табуретки и трогает ее за пупок под складочками одежды которую приподнял, а сама Соня (хорошенькая малютка) обречена доказывать что ее ничего не достанет и позволяет ему это делать, пока Саймон молитвенно наблюдает (сдерживая себя) – По сути Ирвин и Саймон начинают чуть-чуть дрожать, стоит ночь, холодно, окна открыты, пиво холодное. Рафаэль сидит у окна погрузившись в тоскливые раздумья и не желает разговаривать а если и желает, то не хочет их одергивать – («Вы что ожидаете будто я позволю вам клеить мою чувиху?»)
– Рафаэль прав, Ирвин – ты не понимаешь.
Но я должен заставить понять еще и Саймона, ему хочется гораздо сильней чем Ирвину, Саймон желает лишь одной непрерывной оргии —
– Эх, парни, – в конце концов вздыхает Рафаэль, махнув рукой, – Давай, Джек, забирай крестик, оставь его себе, на тебе он хорошо смотрится.
Он висит на небольшой серебряной цепочке, я надеваю его через голову и заправляю под воротник и крестик остается на мне – Мне до странности радостно – Все это время Рафаэль читал Гранильщика Мудрого Обета (Алмазную Сутру) которую я перелагал на Опустошении, теперь она лежит у него на коленях:
– Ты ее понимаешь Рафаэль? Там ты найдешь все что нужно знать.
– Я знаю о чем ты. Да я ее понимаю.
Под конец я читаю ее главы всей компании чтоб отвлечь их от девчоночьих
«Субхути, живым которые знают, прежде чем учить значению других, самим следует освободить себя от всех огорчительных желаний возбуждаемых прекрасными видами, приятными звуками, сладкими вкусами, ароматом, мягкими прикосновениями и соблазнительными мыслями. В своей практике щедрости они не должны испытывать слепого влияния ни одного из этих завлекательных проявлений. А почему? Потому что если они в своей практике щедрости не испытывают слепого влияния подобных вещей они пройдут через блаженство и достоинство этого превыше расчета и превыше воображения. Что ты думаешь, Субхути? Возможно ли рассчитать протяженность пространства в восточных небесах?
Нет, блаженный пробудитель! Протяженность пространства в восточных небесах рассчитать невозможно.
Субхути, возможно ли рассчитать пределы пространства в северных, южных и западных небесах? Или по направлению к любому из четырех углов вселенной, или наверх, или под низ, или вовнутрь?
Нет, почтеннейший из миров!
Субхути, столь же невозможно рассчитать блаженство и достоинство через которые пройдут живые кто знает, кто практикует щедрость не испытывающую слепого влияния ни одного из этих суждений о реальности ощущения существования. Этой истине следует обучать в самом начале и всех»…
Все они слушают сосредоточенно… тем не менее в комнате есть то по чему я не подрубаюсь… жемчуг растет в моллюсках.
Мир спасен будет тем что я вижу и пью Совершенной вселенской учтивостью — В свежем пространстве небес Орион Раз два три четыре пять шесть выйди вон —Ночь оборачивается гадко, мы идем домой оставив Рафаэля в тягостных думах, а на самом деле он даже ссорится с Соней, собирает вещи съезжать – Ирвин и Саймон и я и Пенни возвращаемся на квартиру, где Лазарь опять раскочегарил плиту, притаскиваем еще пива и все напиваемся – В конце концов Пенни заходит в кухню чуть не плача, ей хочется спать с Ирвином но тот уже уснул:
– Садись ко мне на коленки крошка, – говорю я – Наконец я укладываюсь в постель и она тоже заползает ко мне и сразу же обхватывает меня руками (хоть и сказав сначала: «Я просто хочу найти где поспать в этом сумасшедшем доме») и мы отправляемся в город – Потом просыпается Ирвин а потом и Саймон ее клеит, раздаются толчки и скрип кроватей а старина Лазарь рыщет вокруг и в конце концов на следующую ночь Пенни целует и Лазаря тоже, и все счастливы —
Я просыпаюсь наутро с крестиком на шее, соображаю, через какие передряги мне придется его пронести, и спрашиваю себя «Что бы сказали католики и христиане обо мне что ношу вот так вот крест на гулянку и на пьянку? – но что бы сказал сам Иисус если б я подошел к Нему и спросил „Можно я буду носить крест Твой в этом мире как он есть?“»
Что бы ни случилось, можно я буду носить крест Твой? – разве не много чистилищ есть на свете?
«…не испытывая слепого влияния…»
85
Утром Пенни встает раньше всех и выходит купить бекона яиц и апельсинового сока и готовит всем большой завтрак – Мне она начинает нравиться – Вот она истискивает и исцеловывает меня всего и (после того как Саймон с Ирвином уходят на работу, торговое судно Ирвина в Окленде, на доковании) Коди заходит как раз когда мы воркуем (или снова поворковали) на постели и вопит