Ангелы Опустошения
Шрифт:
«Некая дряхлая безупречная тайна».
87
– Вот что сделаем, – говорит Коди обхватив руками нас обоих на флаготрепыхающемся ипподроме пока мы втискиваемся в самую толщу играющих под трибуной, – Я буду играть на победителя, Рафаэль на место, Джек на три первых места, весь день, на этот второй выбор, – (тыча в столбец второго заезда у себя в программке и в номер лошади, он видит вытягивая шею поверх голов, выпадающий второй выбор на табло тотализатора) – Рафаэль ничего в этом не смыслит но сначала мы сознаем.
– Нет я не буду ставить, – говорю я, – Я никогда не ставлю – Пошли пивка возьмем – Пиво бейсбол и хот-доги.
Поскольку в конце концов Рафаэль объявляет свою лошадь к нашему немедленному непосредственному испугу ибо ясно что он вообще ничего не понял
– Я поставлю на номер девять, это мистическое число.
– Это мистическое число Данте! – ору я.
– Девять – девять? – говорит Коди, похоже недоумевая, – Почему эта собака идет на тридцать-к-одному?
Я гляжу на Коди чтоб увидеть понимает ли он, вдруг ни с того ни с сего никто ничего не понимает.
– Где мое пиво? – говорю я, как будто служитель стоит с ним у меня за спиной. – Пошли за пивом и ты поставишь.
Рафаэль уже вытащил деньги и серьезно кивает.
– Естессно, – говорит Коди, – Я пойду со своей лошадью второго выбора и на победителя – Понимаешь? Это номер пять.
– Нет! – смеется и кричит Рафаэль. – Моя лошадь номер девять. Неужели ты не понимаешь?
– Да я понимаю, – уступает Коди и мы бросаемся делать ставки, я жду у пивного ларька пока они сливаются с длинными паникующими очередями ожидающих игроков а лошади приближаются к шестифарлонговому шесту перед рывком и скоро будет (вот он!) предупредительный звонок и все они суетятся и толкаются, очередь движется медленно, и никто ни разочка не взглянул на живых лошадей на том физическом поле – здесь сплошь астральные числа и сигарный дым и шаркающие ноги. – Я гляжу поверх толпы и поверх поля и дальнего Моста Золотые Ворота над водой вдалеке, это Ипподром «Золотые Ворота» в Ричмонде Калифорния но и при всем при том муравейник в Нирване, я это определяю по машинкам вдали – Они меньше чем вы бы поверили – Это обман огромного пространства – С каким же особым почтением в самом деле маленькие жокеи подхлопывают своих лошадей к стартовым воротцам но из такого далека нам не очень хорошо видно, я могу разглядеть лишь шелковых почтенных жокеев всем телом склоняющихся над лошадиными холками, и однако тот факт что на свете гораздо больше лошадиных холок чем самих лошадей, холки стягивают собою прекрасное – Бррэнг! Вперед – Мы даже программки не купили поэтому я не знаю в каких шелках Кодин пятый номер или девятый Раффа, нам остается (как и всем остальным попранным игрокам Кармического мира) только ждать пока вся группа не промчится 70-ярдовую отметку и тогда увидеть как разложились номера в этой алмазной вздымающейся кучке, а что касается комментатора то его комментарии исчезают под ревом толпы на выступе дальнего поворота, отчего мы остаемся с постоянно подпрыгивающими взглядами просто на то какие номера выпадают – проездом – как только жокеи расслабляются за углом клубной раздевалки когда заезд окончен, болельщики уже атакуют статистику третьего заезда – Кодин 5-й приходит третьим, 9-й Рафаэля выбывает, почти в самом конце, Дантов усталый конь – его будут вводить при свете ламп в моих снах – Коди гордо советует нам припомнить и объявляет:
– Хорошо, когда второй выбор приходит третьим, естественно это почти так и должно быть, правильно? Видя как он стал третьим выбором, он должен оправдать этот третий выбор к удовлетворению публики, хорошо хорошо, пусть проигрывает все что хочет, чем больше он проиграет тем сильней я стану.
– Как это? – спрашивает в удивлении Рафаэль и хочет знать.
– Пока второй выбор постоянно проигрывает мои ставки возрастают, поэтому когда он приходит я набираю более крупной ставкой, обратно, все что проиграл, и получаю еще больше.
– Это все в числах, – говорю я.
– Поразительно! – говорит Рафаэль. Про себя же он кумекает: «Какое-нибудь мистическое число снова должно ко мне прийти. Вероятно снова девятка. Это как рулетка, игрок. Долгорукий всё ставил и ставил всё что у него было на одно и сорвал банк. Буду как Долгорукий! Наплевать! Если проиграю то потому что я говно а если я говно то потому что луна светит на говно! Свети на говно!» – «Съешь моих младенцев!»
Каждый день, если верить Саймону, «в голову Рафаэлю вползает стихотворение и становится высокой Поэзией». Именно так сказал это Саймон.
88
Пока мы
– Ставь на три, и если выиграешь то отдашь мне половину – У меня нет денег – Пусть будет просто два доллара
– Три? – Коди бросает взгляд в программку. – Эта собака ни за что не выиграет —
– Кто там? – смотрю я. Это Седьмой Выбор в поле на 12 лошадей.
– Конечно седьмой выбор часто приходит дважды в день, – вслух уступает Коди, а Рафаэль таращится на пожилую почтенную даму, которая запросто могла быть матерью Коди из Арканзо, с удивлением и скрытой тревогой («Что это все за безумцы?») Поэтому Коди ставит ей на ее лошадь, плюс на свою, плюс наконец еще на один свой верняк, разбросав повсюду деньги, поэтому когда его постоянная системная лошадь выигрывает третий заезд прибылей у него не хватает чтобы покрыть спекуляцию и безумство – Тем временем Рафаэль снова сыграл на 9-ю, мистическую, которая вылетает —
– Рафаэль если хочешь сегодня выиграть каких-нибудь денег лучше делай как я, – говорит Коди. – Вот теперь по совершенно очевидным причинам лошадь в этом четвертом заезде так же ясна как явный второй выбор который я когда-либо видел, совершенно отдельно там при 9-к-2, Номер Десять
– Номер Два! Вот мое любимое число! – решает Рафаэль глядя на нас с улыбкой младенца —
– Ну почему она не просто собака а этот Прокнер который на ней ездит все время падает —
– Жокеи! – ору я. – Смотри Рафаэль жокеи! Взгляни на их прекрасные шелка! – Они выходят из загона, Рафаэль даже не смотрит. – Подумай что они за жуткие маленькие – за странные маленькие танцоры.
Номер Два наверняка засел Рафаэлю в башку —
На этот раз, в четвертом заезде, воротца протаскивают у нас перед самыми глазами шесть здоровенных лошадей в Бадвайзеровской Упряжке, каждая весом в тыщу фунтов, прекрасные коняги, с почтительными старыми конюхами, они не спеша передвигают эти ворота на полмили перед самой трибуной, никто (кроме детишек что играют у проволочной ограды на солнышке пока их родители делают ставки, маленькие случайные разнообразия белых и черных) никто в них не врубается, не смотрит, ничего подобного, одни числа, все головы склонены в ярком солнечном свете над серыми простынями бланков, «Ежедневная программа бегов», столбец «Хроники» зеленым – некоторые просто выбирают какие-то мистические числа из программы, я сам не отрываясь просматриваю ее подрезав наконец где-то на территории в поисках странных намеков вроде лошади по кличке Классическое Лицо чьим отцом был Ирвин Чемпион а матерью Урсория – или ищу еще более странных намеков, вроде Дедушки Джека, или Мечтателя, или Ночного Портье (что означает что старик из отеля «Белл» может склоняет свою добрую астральную голову над нашими жалкими тщетными предприятиями на ниве бегов) – Когда Коди только начинал играть на лошадках он был невероятен, на самом деле он просто работал железнодорожником и должен был таскать билеты на «Особом Беговом» в Бэй-Мидоуз, и выходил бывало весь в синей форме тормозного кондуктора в кепке с козырьком и во всех делах, черный галстук, белая рубашка, жилет, гордый, прямой, подтянутый, со своей тогдашней девчонкой (Розмари) и начинал первый забег с программкой аккуратно засунутой в боковой карман, стоя гордо в неуклюжих очередях игроков ожидая своей очереди у окошечка, проигрывая, пока к седьмому заезду не становился весь взъерошен, к этому времени уже бывало закидывал кепку обратно в поезд (стоявший прямо у ворот с паровозом и всеми делами готовый к рейсу обратно-в-город) и из-за того что деньги проигрывались его интерес переключался на женщин: «Посмотри на вон ту бабу с ее стариком ах хум», иногда даже (если деньги кончались) он пытался выжулить у пожилых дам которым нравились его синие глаза чтоб они за него поставили – день заканчивался всегда так печально когда он возвращался на поезд, чистил форму в уборной (заставляя меня отряхивать спину) и выходил весь чистенький работать на поезде (полном раздраженных игроков) обратно сквозь одинокие красные закаты Района Залива – А вот сегодня на нем просто выходные джинсы, линялые и узкие, и легкие спортивные маечки и я говорю Рафаэлю