Английская рулетка или… миллион по контракту [=Ловушка для двойника]
Шрифт:
Филлипа. Я и представить не могла, что вы обидетесь из-за моего патронажа.
Данкэн. Поняли? Вот и хорошо. О, женщины! Я знал женщин. Я много мог бы вам рассказать. Но, видимо, не стоит. И не думайте, что я раним или застенчив. Нет, я весьма практичен и реалистичен. И я здесь только ради денег. Наличных! Ах-да, та пьеса, что мы тут обсуждали? Это был Джордж Бернард Шоу. Вы, конечно, видели — с Джулией Эндрюс в главной роли.
Филлипа. Я — восхищена.
Данкэн. Снимите вашу шляпу! Станиславский! Что вы знаете о нём, а? Я вам много могу рассказать о дружище Станиславском, если хотите. Он нам поможет с этим представлением для друзей.
Филлипа.
Данкэн. Знаю, знаю. О приватном ужине — с друзьями.
Филлипа кивает, явно довольная, что он всё понимает.
Данкэн. О бизнесе… Хватит валять дурака.
Филлипа. Очень хорошо.
Данкэн. Или не о бизнесе. Может, займемся другим? Развлечёмся?
Филлипа. О, ради Бога!
Данкэн. Извините, не смог себя сдержать. Итак, как он ходил? (Делает несколько крупных шагов по комнате, взад — вперед, в разных направлениях, из одного угла в другой.) Итак, я умненький — благоразумненький. Вы уже поняли. (Шагает и шагает, говоря в такт шагам, весь в своих мыслях. Меняя тон.) Вхожу в образ. (Внезапно на чистом английском, к удивлению Филлипы. И подчеркнуто энергично.) Итак, где его туфли? Если я становлюсь Ричардом, мне нужно хотя бы примерить их. Если подойдут, начну носить. Вы так, кажется, сказали, начнем с мелочей и двинемся дальше.
Филлипа. Да, именно так мы решили.
Данкэн. Мелочи среди мелочей, море мелочей. Начнем играть мелочами.
Филлипа. Можете вы, наконец, быть серьезным. Пожалуйста.
Данкэн. Извините. Простите. Так приятно резвиться с мелочами.
Филлипа. Мы говорили о Ричарде, Данкэн. О конкретном человеке, Ричарде Джеймсе. Не об его костюмах и обуви. Это не простая подгонка одежды. Перевоплощение займет время. На короткое время вы должны стать им — Ричардом Джеймсом.
Данкэн. Извините. Я — человек импульсивный. Язык — дерзкий. (Подчеркнуто смиренно.) Вы правы, конечно. Он — первооснова, я — двойник. Подскажите мне важные детали, эпизоды биографии. Каким он был — настоящий Ричард?
Филлипа качает головой. Потом прокашливается и начинает.
Филлипа. Не знаю почему, но это была любовь с первого взгляда. Он был так красив. Наверное, таким был мой идеал мужчины. Я влюбилась ещё до того, как его увидела. Впервые я услышала о Ричарде, когда работала в лондонской текстильной компании. Меня заинтересовало то, что я услышала. Но даже после того, как я его увидела, не думаю, я могла бы сказать подружкам, какого цвета у него глаза.
Данкэн. А какие они были? Карие? Голубые?
Филлипа(не обращая внимания). Мы познакомились на круизе. Шикарное судно, публика. О, это было очень дорогое путешествие. Для меня, но не для Ричарда. Он так жил всегда — во всем первый класс. За ним охотился целый рой молодых девиц. Вешались ему на шею, не давали прохода. Я знала, что должна его сразить. При первой встрече. Я надела самое красивое платье, в разговоре вовсю пользовалась французскими словечками, цитировала. Наверное, это сработало, а, может, что-то другое. Сама обстановка: мы плывем по Средиземному морю, так далеко от Лондона, оба — свободны. (Прохаживается по комнате, наливает себе виски.) Если женщина хочет завоевать мужчину,
Данкэн в равной степени зачарован и Филлипой, и её историей.
Филлипа. Всё способствовало нашему сближению. Долгие лунные ночи, океанская стихия. И я поняла: «Вот что такое любовь!» Рядом со мной этот человек. Такой очаровательный. Жизнедеятельный. Сильный. Он завоёвывал меня. Я получила то, что хотела, а он получил меня. Ричарду было только тридцать четыре, но он уже тогда мог ни в чём себе не отказывать. Он плескался в море жизни, как сыр в масле.
Данкэн. Не сказал бы, что он напоминает сардину, наш Ричард…
Филлипа. Бурение нефтяных скважин в океане и жемчужины мирового искусства. Наслаждение повседневной жизнью, отгравированные приглашения в высшие светские дома Европы. Вот, что я получила за моё… (Не может найти подходящее слово, активно жестикулируя руками.) Но и Ричард, женившись на мне, заставил всех уважать себя. К тому же, у меня красивые ноги. Мы были официально признаны самой красивой парой высшего света. Вскоре я заметила неприятные для меня перемены. Он старался загнать меня в определенные рамки. Мне было предложено прекратить работать; он даже слушать не хотел мои возражения. Ричарду нравилось, что все вокруг думали, что ему не пристало иметь работающую жену. Никто не догадывался, что именно женитьба принесла ему состояние. Его мать обусловила, что только после свадьбы он получит первую внушительную сумму денег из её фонда. И он действительно сказочно разбогател, но очень быстро промотал почти всё состояние. Осталось только то, что вы видите в доме. Мы потеряли прекрасную загородную виллу, античные автомобили, коллекционные украшения… Распустили прислугу. Но мы пережили это, и Ричард продолжал тратить налево и направо, зная, что в день сорокапятилетия его ждет один миллион фунтов стерлингов. Конечно, если он попрежнему будет женат. Так я поняла, что наш союз был браком по расчету. (Смотрит на портрет над камином.) Вдова Джеймс инвестировала свои деньги в будущее.
Данкэн. Только что вы сказали, что были счастливы. Что любили.
Филлипа. Я — импровизировала. Играла с правдой. Это всегда опасно. (Пауза.) Данкэн, эти деньги я честно заработала. Десять лет в роли жены Ричарда дают мне право.
Данкэн. Я — впечатлен. Но не ожидайте такого же блестящего представления от меня. Я — всего лишь любитель.
Филлипа. Вы, в данном случае, — профессионал, и за это вам заплатят.
Данкэн. Не уставайте мне это повторять. Охраняйте меня от моих любительских наклонностей. (Переходит на свой родной шотландский.) О-х-х, это — безнадежно.
Филлипа. Попытайтесь.
Данкэн. Я — простой человек. Однажды я играл в театре…
Филлипа. Правда?
Данкэн. Да, в родной шотландской школе. Дело было на Рождество. Ну, и сюжет: рождение младенца, дорога в Египет, ангелы, овцы, пастухи и прочие. Мне дали роль Господа-Бога. Не много слов, но зато сколько эмоций! Ангелы, овцы и пастухи мне дико завидовали. Но счастье было так скоротечно. Утром, в день представления, я был так взволнован, что свалился с велосипеда и расшибся в кровь. Прохромал весь спектакль. Но как же я был убит, когда прочел рецензии. Хвалили всех: Иосифа, Марию, даже волов и ослов. А про меня сказали: «В роли Господа-Бога играл инвалид!» С тех пор я не выступал на сцене.