Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Оставшись на един съ Іеронимомъ онъ говорилъ мн въ самыхъ нжныхъ выраженіяхъ о перемн появившейся на лиц моемъ съ того времени какъ его сестрица кажется утвердилась въ своихъ мысляхъ. Естьлибъ сердце было спокойно, сказалъ онъ мн, то я увренъ, что не видалъ бы сихъ знаковъ съ наружности. Любезной другъ! отвчалъ я ему, что усматриваете вы въ томъ удивительнаго? Когда я пріхалъ въ Италію, то какое мнніе ни имлъ о вашей сестриц; но не почиталъ ее толико великою каковою она посл того показалась. Я всегда ей удивлялся; но теперь я чувствую нчто боле нежели удивленіе видть уничтоженіе моей надежды

почитавъ оную толико основательною! я былъ бы боле нежели человкъ, естьлибъ не былъ тмъ тронутъ до чрезвычайности.

Вы конечно должны быть таковымъ, и я сердечно принимаю участіе въ вашихъ страданіяхъ, но любезный Грандиссонъ, она предпочитаетъ вамъ единаго токмо Бога. Она претерпваетъ боле нежели сколько вы, снести можете. Единое ея утшеніе, сказала она мн состоитъ въ томъ, что она не надется долго прожить. Любезная двица! она ласкается что обязана возвращеніемъ своего разума тмъ усерднымъ моленіямъ, кои она возсылала на Небо въ кротчайшее время своей памяти, и коихъ единый предметъ былъ утшеніе ея родителей; посл чего вс ея желанія стремились къ лучшей жизни. Но, Кавалеръ, естьли ваше сердце находится въ толь мучительномъ состояніи…

Не сумнвайтесь въ томъ, любезный другъ. Я не такой человкъ, которой бы былъ не чувствителенъ. Впрочемъ хотя бы и успли теперь принудить Клементину сойти съ того степени величія, на которой она возвысилась, и какое бы удовольствіе не чувствовали отъ того мои желанія, но я не мене помышляю о томъ что естьли ея совсть будетъ тмъ тронута, то отъ сего уменшиться ея слава. И пріятноли для меня будетъ, какъ то она очень явственно изобразила въ одномъ изъ своихъ писемъ, видть супругу любезною, но нещастною своими сумнніями, не стараясь возвратить спокойствія ея сердцу отдаленіемъ оныхъ? И могу ли я надяться какого ни есть успха, не сдлавъ ей напередъ хорошаго изображенія о моемъ закон? Такимъ образомъ не подвергнусь ли я укоризн нарушивши положенныя статьи? О любезной мой Іеронимъ! вс обстоятельства должны остаться таковыми каковы они сутъ, по крайней мр для того естьли она не можетъ помышлять лучше о моемъ закон, или не столь пристрастно о своемъ.

Онъ коснулся до тхъ одолженій, коими ея фамилія мн обязана. Я обьявилъ ему что сіи слова приносятъ мн единую токмо скорбь. Я его просилъ чтобъ онъ не упоминалъ о томъ боле. Не всякой можетъ имть толико щастливой случай, какой имлъ я сдлался благополучнымъ. А мой другъ станетъ ли завидовать моему благополучію?

Самыя усердныя мои желанія, любезной Докторъ, стремятся теперь къ изобртенію тово, чмъ бы я могъ удовлетворить сердца исполненныя толикою благодарностію. Я чувствую что приведенъ ими въ такое положеніе, отъ коего должны они претерпвать нкое прискорбіе. Чтожъ могу я сдлать слдуя искренней моей дружб дабы облегчишь ихъ страданіе претерпваемое ими по причин признательности?

Онъ страшится, возразилъ онъ, чтобъ я въ скорости не вздумалъ ихъ оставить. Я ему сказалъ, что поелику не сумннаюсь боле о непоколебимости Клементины и о согласіи, кое она подастъ на возвращеніе въ мое отечество, то и долженъ желать какъ для самаго себя, такъ и для ней, чтобъ мн позволено было поспшить моимъ отъздомъ, тмъ боле, что Г. Ловтеръ охотно соглашается остаться со мною. Въ сіе время пришла къ намъ Маркиза. Клементина, сказала она мн, опасается чтобъ вы въ скорости

насъ не оставили. Она прогуливается теперь въ саду съ своимъ отцемъ и братіями. Я осмливаюсь уврить васъ что они чрезвычайно будутъ рады когда вы сдлаете имъ компанію.

Я оставилъ Іеронима съ его матерью вмст. Маркизъ увидя меня сказалъ своей дочери нсколько словъ моихъ я не могъ разслушать. Потомъ, поклонившись мн весьма учтиво оставилъ меня на един съ своею дочерью подъ тмъ видомъ будто хочетъ разговаривать особенно съ двумя своими сыновьями.

Не весьма ли жестоко, сказала она мн тогда, не токмо чтобъ мн отказать въ своей помощи къ тому намренію, которое весьма впечатлно въ моемъ сердц, но еще оправдать противъ меня причины моихъ родственниковъ. Нкоторые весьма много воспользовались тмъ, что вы ко мн писали. О Кавалеръ! вы привлекли къ себ сердце Генерала, но не споспшествовали къ облегченію сердца сестры его. Нтъ, нтъ, я никогда не буду въ совершенномъ здравіи, естьли мн откажутъ вступить въ монастырь.

Вспомните, Сударыня, что совершенное возстановленіе вашего здравія зависитъ, по Бог, отъ спокойствія вашего разума. Не предавайтесь, я заклинаю васъ, тмъ мыслямъ, кои оной приводятъ въ смущеніе. Какая дочь, какая сестра можетъ положиться на любовь своей фамиліи, естьли уже вы не можете? Вы видли сколь много ихъ благополучіе зависитъ отъ вашего здравія. Сумнваетесь ли вы въ семъ свт о сил той добродтели, коей вы уже оказали, скажу я къ стыду себ, столь славный опытъ что нещастной, которой отъ того страждетъ, принужденнымъ себя находитъ восхвалить оный.

О Кавалеръ! не говорите о себ, естьли желаете чтобъ я была спокойна.

Я имю нужду, Сударыня, въ чрезвычайномъ усиліи, дабы удержаться отъ того въ сихъ случаяхъ; но позвольте мн сказать еще хотя два слова о томъ же предмет. Вы требовали отъ меня самаго величайшаго доказательства безкорыстности, коему никогда не было примра. Я васъ заклинаю, дражайшая Клементина, для самихъ васъ, для чести вашего долга, и естьли позволите сказать, къ стыду моему, отдалить теперь то пріятное вамъ желаніе, кое стсняетъ ваше сердце.

Она, размышляя нсколько минутъ наконецъ сказала: я вижу ясно, Г. мой, что не должно ожидать отъ васъ никакой милости касательно сего обстоятельства. Пойдемьте въ ближайшую аллею, гд насъ не могутъ слышать… Я имю, Г. мой, предложить вамъ другую прозьбу. Она не новая. Я уже нсколько о томъ вамъ упоминала въ одномъ изъ моихъ писемъ. Ето не такая прозьба, которая бы пришла мн на мысль безъ разсужденія.

Въ чемъ же состоитъ сіе требованіе, Сударыня?

Какимъ образомъ изьяснить оное? Однако я то сдлаю. Естьли вы желаете изгнать изъ моего сердца… Она паки остановилась и я думалъ что она уже не вспомнитъ о томъ о чемъ хотла говоришь.

Естьли вы желаете возвратить мн спокойствіе…

Сударыня!

Вамъ надобно жениться!… тогда уже Г. мой, ласкаюсь я твердо устоять въ моемъ ршеніи. Но выслушайте меня до конца. Вамъ надобно жениться на Агличанк, а не на Италіанк. Оливія безъ всякаго затрудненія перемнитъ для васъ законъ свой. Но не женитесь на Оливіи. Я думаю что вы не будете съ нею щастливы. Думаете ли вы что можете быть онымъ?

Я изъявилъ ей наклоненіемъ головы что одинакое имю съ нею мнніе.