Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates

Дойл Артур Конан

At the words he ran to the rail, and vaulted over into the darkness (с этими словами он подбежал к леерам и прыгнул в темноту), praying as he sank into the depths of the sea (опускаясь в морскую пучину он молился), that the betrayal of this maid might not be counted too heavily against his soul (чтобы предательство по отношению к этой девушке не рассматривалось как слишком тяжкий грех на его душе; to count – считать, подсчитывать; принимать во внимание).

 This I tell you as a last gift, though why I should make it to you I do not know, for indeed you are a most bloody rascal, and it comforts me in dying to think that you will surely be gallow’s-meat in this world, and hell’s-meat in the next.”

At the words he ran to the rail, and vaulted over into the darkness, praying as he sank into the depths of the sea, that the betrayal of this maid might not be counted too heavily against his soul.

The body of Captain Hardy had not yet settled upon the sand forty fathoms deep (тело

капитана Харди еще не опустилось на песок на глубине сорока саженей; to settle – приводить в порядок, улаживать; опускаться /на землю/) before the pirates had rushed along the cabin gangway (а пираты уже мчались по проходу, /ведущему в нужную/ каюту). There, sure enough, at the further end, was a barred door (и действительно, в дальнем его конце находилась запертая дверь), overlooked in their previous search (которую не заметили при предыдущем осмотре). There was no key, but they beat it in with their gunstocks (ключа не было, и они /стали/ выбивать ее прикладами ружей), whilst shriek after shriek came from within (а изнутри в этот момент доносились непрекращающиеся крики: «в то время как крик за криком доносились изнутри»).

 The body of Captain Hardy had not yet settled upon the sand forty fathoms deep before the pirates had rushed along the cabin gangway. There, sure enough, at the further end, was a barred door, overlooked in their previous search. There was no key, but they beat it in with their gunstocks, whilst shriek after shriek came from within.

In the light of their outstretched lanterns they saw a young woman (в свете от фонарей в их вытянутых /руках/ они увидели молодую женщину), in the very prime and fullness of her youth, crouching in a corner (в самом расцвете юности и красоты, cжавшуюся в углу; fullness – полнота; достижение высшей точки; to crouch – припадать к земле; согнуться, сжаться), her unkempt hair hanging to the ground, her dark eyes glaring with fear (ее растрепанные волосы доставали до пола: «висели до земли», темные глаза горели от страха), her lovely form straining away in horror from this inrush of savage blood-stained men (а ее милая фигурка отпрянула в ужасе при появлении свирепых, покрытых пятнами крови пиратов; to strain – натягивать/ся/; напрягать/ся/; inrush – внезапное вторжение). Rough hands seized her (грубые руки схватили ее), she was jerked to her feet (резким движением поставили на ноги; to jerk – резко толкать, дергать), and dragged with scream on scream (и потащили с криками) to where John Sharkey awaited her (туда, где ее ждал Джон Шарки).

 In the light of their outstretched, lanterns they saw a young woman, in the very prime and fullness of her youth, crouching in a corner, her unkempt hair hanging to the ground, her dark eyes glaring with fear, her lovely form straining away in horror from this inrush of savage blood-stained men. Rough hands seized her, she was jerked to her feet, and dragged with scream on scream to where John Sharkey awaited her.

He held the light long and fondly to her face (он

долго, любуясь, держал фонарь у ее лица; light – свет, освещение; лампа, фонарь; fondly – нежно, любовно), then, laughing loudly, he bent forward (затем, громко рассмеявшись, наклонился вперед; to bend – сгибать/ся/, гнуть/ся/; наклонять/ся/) and left his red hand-print upon her cheek (и оставил отпечаток своей окровавленной левой руки на ее щеке; to leave; red – красный, алый; окровавленный).

“’Tis the rovers’ brand, lass, that he marks his ewes (это клеймо пирата, девочка, которым он метит своих овечек; ’tis /сокр./ = it is; ewe – овца). Take her to the cabin and use her well (отведите ее в каюту и обращайтесь с нею хорошо; to take – брать; сопровождать, провожать; to use – использовать; обращаться, обходиться). Now, hearties, get her under water, and out to our luck once more (а теперь, парни, пустите это корыто ко дну: «пустите его под воду», и вперед, навстречу новой удаче; hearty – крепкий парень).”

Within an hour the good ship Portobello had settled down to her doom (через час прекрасный корабль «Портобелло» ушел под воду /навстречу/ своей гибели; to settle down – погружаться, тонуть; doom – рок, судьба; гибель, кончина), till she lay beside her murdered passengers upon the Caribbean sand (пока не лег = и лег рядом со своими умерщвленными пассажирами на песок Карибского /моря/), while the pirate barque, her deck littered with plunder (в то время как пиратский барк с добычей, в беспорядке брошенной на палубе), was heading northward in search of another victim (направлялся на север в поисках новой жертвы).

 He held the light long and fondly to her face, then, laughing loudly, he bent forward and left his red hand-print upon her cheek.

“’Tis the rovers’ brand, lass, that he marks his ewes. Take her to the cabin and use her well. Now, hearties, get her under water, and out to our luck once more.”

Within an hour the good ship Portobello had settled down to her doom, till she lay beside her murdered passengers upon the Caribbean sand, while the pirate barque, her deck littered with plunder, was heading northward in search of another victim.

There was a carouse that night in the cabin of the Happy Delivery (той ночью в каюте «Счастливого избавления» устроили пирушку), at which three men drank deep (на которой трое /пиратов/ изрядно набрались; to drink – пить). They were the captain, the quartermaster, and Baldy Stable, the surgeon (ими были капитан, интендант и Лысый Стэйбл, врач; surgeon – хирург; офицер медицинской службы), a man who had held the first practice in Charleston (человек, у которого сначала была практика в Чарльстоне; to hold – держать; владеть, иметь), until, misusing a patient, he fled from justice (затем, отправив на тот свет пациента, он бежал от правосудия; to misuse – неправильно употреблять; дурно обращаться; to flee), and took his skill over to the pirates (и /подался/ к пиратам, чтобы им демонстрировать свое искусство: «перенес свое искусство к пиратам»). A bloated fat man he was (это был толстый, обрюзгший человек; to bloat – раздувать/ся/, пухнуть), with a creased neck and a great shining scalp (с шеей в /жирных/ складках и огромным сверкающим лысым черепом; to crease – морщить/ся/), which gave him his name (от которого и пошло его прозвище: «который дал ему его имя»).