Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна / Gilbert Keith Chesterton. The Sins of Prince Saradine. The Eye of Apollo

Честертон Гилберт Кийт

But she had been a person to him (но она была для него важна; person – человек, личность; важная особа, примечательная личность), and the unbearable pathos of details and habit (и невыносимая печаль воспоминаний о ее /внешних/ чертах или привычках; detail – подробность, деталь) stabbed him with all the small daggers of bereavement (колола его малюсенькими кинжальчиками тяжелой утраты; to stab – наносить колющий удар /ножом, кинжалом/; to bereave – лишать, отнимать, отбирать). He remembered her pretty face and priggish speeches (он вспоминал ее прелестное лицо и самоуверенные речи; prig – педант; резонёр) with a sudden secret vividness (с неожиданной и необъяснимой ясностью; secret –

тайный; таинственный, необъяснимый; vivid – живой, яркий) which is all the bitterness of death (что и являет собою горечь смерти). In an instant like a bolt from the blue (в одно мгновение, как гром среди ясного неба; bolt from the blue – гром среди ясного неба; bolt – арбалетная стрела; удар молнии, грома), like a thunderbolt from nowhere (как удар молнии из ниоткуда; thunderbolt – удар молнии), that beautiful and defiant body (эта прекрасное и строптивое существо; defiant – вызывающий, дерзкий; body – тело /человека, животного/) had been dashed down the open well of the lift (понеслось вниз в зияющий: «открытый» колодец лифта; to dash – броситься, ринуться) to death at the bottom (чтобы на дне его /разбиться/ насмерть). Was it suicide (было ли это самоубийством)?

 But she had been a person to him, and the unbearable pathos of details and habit stabbed him with all the small daggers of bereavement. He remembered her pretty face and priggish speeches with a sudden secret vividness which is all the bitterness of death. In an instant like a bolt from the blue, like a thunderbolt from nowhere, that beautiful and defiant body had been dashed down the open well of the lift to death at the bottom. Was it suicide?

With so insolent an optimist it seemed impossible (для такого самоуверенного оптимиста, /как она/, это казалось невозможным; insolent – высокомерный, надменный; дерзкий). Was it murder (было ли это убийством)? But who was there in those hardly inhabited flats to murder anybody (но кто был там, в этих едва заселенных квартирах, чтобы убить кого бы то ни было)? In a rush of raucous words (в сбивчивых словах охрипшим /голосом/; rush – стремительное движение, напор; спешка, суета), which he meant to be strong and suddenly found weak (который, как он полагал, будет твердым: «сильным», а внезапно обнаружил ослабевшим; to mean – намереваться, иметь ввиду; думать, подразумевать), he asked where was that fellow Kalon (он спросил, где же этот тип, Калон). A voice, habitually heavy, quiet and full, assured him (знакомый голос, низкий, глубокий и спокойный, заверил его; habitually – обычно, привычно; habit – привычка, обыкновение; heavy – тяжелый; густой, низкий /о голосе/; full – полный; полнозвучный, глубокий) that Kalon for the last fifteen minutes had been away up on his balcony (что Калон последние пятнадцать минут находится у себя на балконе; to be away – отсутствовать) worshipping his god (прославляя своего бога; to worship – поклоняться, почитать).

 With so insolent an optimist it seemed impossible. Was it murder? But who was there in those hardly inhabited flats to murder anybody? In a rush of raucous words, which he meant to be strong and suddenly found weak, he asked where was that fellow Kalon. A voice, habitually heavy, quiet and full, assured him that Kalon for the last fifteen minutes had been away up on his balcony worshipping his god.

When Flambeau heard the voice (когда Фламбо услышал этот голос), and felt the hand of Father Brown (и почувствовал /на

плече/ руку отца Брауна; to feel), he turned his swarthy face and said abruptly (он повернул /к нему/ свое потемневшее лицо и грубо спросил; abrupt – вдруг, внезапно; грубо, резко):

“Then, if he has been up there all the time (тогда, если все время он находится там наверху), who can have done it (кто мог это сделать)?”

“Perhaps,” said the other (может быть, – сказал тот: «сказал другой»), “we might go upstairs and find out (мы могли бы подняться наверх и выяснить /это/; to find out – узнать, выяснить). We have half an hour before the police will move (у нас есть полчаса, прежде чем этим займется полиция; to move – двигаться, передвигаться; начинать действовать).”

Leaving the body of the slain heiress in charge of the surgeons (оставив тело убитой наследницы /огромного состояния/ под присмотром врачей; to slay – убивать; charge – забота, попечение; надзор), Flambeau dashed up the stairs to the typewriting office (Фламбо бросился вверх по лестнице в контору машинисток), found it utterly empty (нашел ее совершенно пустой), and then dashed up to his own (и затем помчался наверх в свою собственную).

 When Flambeau heard the voice, and felt the hand of Father Brown, he turned his swarthy face and said abruptly:

“Then, if he has been up there all the time, who can have done it?”

“Perhaps,” said the other, “we might go upstairs and find out. We have half an hour before the police will move.”

Leaving the body of the slain heiress in charge of the surgeons, Flambeau dashed up the stairs to the typewriting office, found it utterly empty, and then dashed up to his own.

Having entered that (войдя туда), he abruptly returned with a new and white face to his friend (он вдруг с изменившимся и побледневшим лицом повернулся к своему другу; new – новый; обновленный; white – белый; бледный).

“Her sister,” he said, with an unpleasant seriousness (ее сестра, – сказал он с нехорошей: «неприятной» значительностью; seriousness – серьезность; значимость, важность), “her sister seems to have gone out for a walk (похоже: «кажется», ее сестра вышла прогуляться; to go for a walk – идти на прогулку, пойти погулять).”

Father Brown nodded (отец Браун кивнул). “Or, she may have gone up to the office of that sun man,” he said (или она могла подняться в контору этого солнечного человека). “If I were you I should just verify that (если бы я был вами = на вашем месте я сейчас же проверил бы это), and then let us all talk it over in your office (а после давайте обсудим это все в вашей конторе; to talk over – обсуждать, обговаривать).

 Having entered that, he abruptly returned with a new and white face to his friend.

“Her sister,” he said, with an unpleasant seriousness, “her sister seems to have gone out for a walk.”

Father Brown nodded. “Or, she may have gone up to the office of that sun man,” he said. “If I were you I should just verify that, and then let us all talk it over in your office.

No,” he added suddenly (нет, – вдруг добавил он), as if remembering something (будто что-то припомнив), “shall I ever get over that stupidity of mine (я когда-нибудь избавлюсь от этой своей глупости; to get over – преодолеть, покончить /с чем-л./)? Of course, in their office downstairs (конечно же, внизу, в их конторе).”