Английский сад. 4. Кружева
Шрифт:
– Ты какой-то удрученный, - Диана подала ему чаю. Не смотря на то, что хозяйкой стала Бетти, Диана по-прежнему занималась всем хозяйством, - Рэй, иди к нам. Джозеф приехал.
– Твой сын снова решил вмешаться в чужую жизнь, - ответил Джозеф, - он почему-то решил, что я женюсь по его указке.
– Роберт не всегда был таким, - Диана посадила рядом собой Рэя, - в молодости он был пылким, горячим, но потом он влюбился во Флер, и что-то изменилось. Но, когда родилась Бетти, я раскинула карты, и не увидела ничего хорошего, - Диана вздохнула, - сейчас мне восемьдесят один, я всю жизнь боялась пережить крах нашей семьи.
– Это будет, - прошептал Джозеф, -
– Он знает это, поэтому и беситься, - Диана улыбнулась, - жди все будет, ты еще слишком молод, чтобы отчаиваться. Вы сильнее, чем думаете. Я верю в вас.
Волосы развевались на ветру, знойный воздух обжигал кожу. Теперь Испания была свободной, этого так хотела Каталина. Франко умер, возродив монархию, все вернулось на круги своя. Мери-Джейн прикоснулась к холодному камню, на испанском было начерчено имя Каталины, она положила белые розы. Она никогда не знала, какая Каталина, на фотографиях на нее смотрела красивая молодая женщина, влюблено смотревшая на Джейсона. Она сжала последнее письмо Каталины, снова прикасаясь к гладкому камню. Чтобы понять наконец себя, она приехала сюда. В Мадриде она хотела почувствовать пронесенную через годы, впитавшуюся с кровью в брусчатку улиц Мадрида, любовь Джейсона и Каталины. Лондон стал невыносимым, она задыхалась там, его Ребекка потеряла его ребенка, а она за последние два года так и не смогла отпустить свою любовь. Но ради его счастья она принесла себя в жертву. Она надвинула шляпу на лицо, пора возвращаться в номер, чтобы продолжить работу над своим новым романом. Долина Павших поражала своей красотой и печалью, там где были захоронены испанцы боровшиеся за чистое небо Испании, находились рядом со своими палачами, людьми, которые растоптали их чистые мечты о мире для всех.
М-Джейн находилась здесь уже месяц, и она все не решалась найти Саргосов. Они все также жили в доме, где выросла Каталина, и теперь он принадлежал детям Теодоры Саргос и Рамона Баррадоса. Мери-Джейн отворила скрипучую калитку, проходя во дворик, она нажала на звонок, дожидаясь, когда ей откроют дверь. Полная служанка строго посмотрела на нее, гнусаво спрашивая к кому она пришла.
– Я Мери-Джейн Хомс, - произнесла она.
– Американка?
– Нет, англичанка. Я из Лондона. Моя мать Джулия Фокс, она дочь Каталины Саргос, - при этом имени служанка вздрогнула, - во мне течет испанская кровь.
– Гертруда, кто там? – к ним вышел старик в дорогом костюме. Он явно был очень стар, - кто вы, сеньорита?
– Я Мери-Джейн Хомс, дочь Джулии Фокс, внучка Джейсона Фокса и Каталины Саргос, - мужчина тоже вздрогнул, - а вы наверное, Рамон Баррадос? – он ничего не ответил, это молчание было красноречивей всего. – Вы убили ее, убили с ребенком под сердцем, оставив двух девочек без матери, а моего деда обрекли на одиночество. Он умер несколько лет назад, но их любовь жива!
– Сеньорита, я не понимаю о чем вы говорите, - резко сказал Рамон.
– Во мне течет ее кровь, во мне и еще пятерых людей. Вы убили ее, - зло произнесла она.
– Была война, а она была виновна, - вдруг сказал он.
– Рамон? – Мери-Джейн в упор смотрела на маленькую морщинистую женщину.
– Ваше счастье, что я не похожа на нее, но если бы приехала Дженни, то вы бы поняли насколько она похожа на нее, - процедила сквозь зубы М-Джейн.
– Вы…
– Внучка Каталины Саргос!
– Вы лжете! – крикнула женщина.
– Мое имя Мери-Джейн Каталина
– Уходите, - прохрипела она, - уходите.
– А знаете мне очень жаль вас, - Мери-Джейн откинула рыжие пряди на спину, - жизнь вас накажет.
– Сеньорита Хомс… - губы Теодоры дрожали, - вы должны понять…
– Ничего не хочу понимать, вы убили ее. Все убили, но я непременно напишу об этом, - она резко развернулась на тоненьких каблучках, быстро потянув на себя калитку. Они умерли для Саргосов, но любовь Каталины и Джейсона еще жила, она была в их крови, текла каждый день по их венам.
«Я люблю тебя. Я любила тебя все эти четырнадцать лет, и люблю тебя до сих пор. Вечность станет нашей тайной, она скроет нашу любовь. Я боюсь думать, как бы сложилась моя жизнь без тебя. Встретив тебя в нашем любимом городе, ты помог мне, обрести себя. Ты научил меня жить, ты открыл мои таланты. Я боялась без тебя жить и дышать, но теперь я должна это сделать. Я так люблю тебя, что внутри все разрывается, но должно отпустить тебя»– изменив последние письмо Каталины, Мери-Джейн чувствовала, что и она тогда, она боялась, но осознавала, что дальше ей предстоит. Новой весной она издаст новую книгу, включив туда этот кусочек из этого письма, но только о себе. Ее «Кровь и небо Мадрида», должно стать ее посвящением ее ушедшей любви, и вечной любви Каталины и Джейсона.
В Мадриде М-Джейн не поняла себя, но зато услышала шепот Каталины, ей пора научиться следовать за своим сердцем. В любви нет просьб и сожалений, в любви нет месту эгоизму, то что совершила Кат, она сделала ради них всех, и теперь М-Джейн считала себя обязанной сказать об этом всем. Она отпустила наконец Антонио, открыв свое сердце чувствам, больше в ее жизни не будет жалости, ее сердце должно вновь забиться ради любви, именно этому ее научило безоблачное небо Мадрида.
Осень 1986.
Начался сентябрь, тихо отметили день рожденье Фредди. Он не хотел помпезности, не хотел пышности, какую ему устраивала Беатрис на прошлом дне рожденье. Фредди захотел отдохнуть и сменить декорации, куда-нибудь съездить, но Бетти была категорически против. Она хотела остаться в Аллен-Холле, так они поругались:
– Почему ты не хочешь? – кричал Фредди.
– Фредди, я устала, меня с апреля месяца не было дома. Еще много дел, и только потом мы будем отдыхать. Я хочу посветить тебе и детям весь следующий год, - ответила она спокойно, садясь на постель.
– Бетти, ты такая упрямая, - он сел рядом с ней.
– Если хочешь, езжай один, - она приникла к нему.
– Неужели не ревнуешь? – шутя, спросил он.
– Нет, я доверяю тебя. Не смотри на меня так. Япония, так Япония, - ее пальчики забегали по его груди.
– Тогда я уеду завтра, - он поцеловал ее в губы.
– Тогда попрощайся со мной, - всю ночь они наслаждались друг другом. Она знала, что он вернется к ней с радостью. Утром он уехал. Она не отговаривала его, как много дней назад, когда он собирался на Харли-Стрит. Бетти рыдала, она умоляла его не ездить, туда предчувствуя, что-то не ладное. Но он настоял на своем, и все же поехал в ту больницу. Но через пару дней она взяла себя в руки и стала думать о другом.