Английское путешествие к московитам
Шрифт:
Когда происходили переговоры, уже был тайно отправлен к Князю гонец с известием о прибытии нового народа. Эта весть так была приятна Князю, что он приказал пригласить Англичан в Москву, а на случай, если б долгий путь показался им неприятным, объявил своим подданным свободу торговли. Сверх того, обещал, если Англичанам будет угодно прибыть в Москву, взять на свой счет все путевые издержки. Между тем старшины, ожидавшие возвращения гонца, уклонялись от исполнения своего обещания, извиняясь то тем, то другим. Ченселер увидел, что его проводят, и стал настоятельно требовать, чтобы исполнили обещание, иначе он отправится далее. Русские, хотя и не знали еще воли своего Князя, но, видя на корабле товары, которые им очень нравились,
На последней половине пути, явился гонец, тайно отправленный к Князю, как сказано было выше. Он сбился с дороги, и держал путь к берегам моря, смежным с Татарами, думая, не знаю почему, найти там наш кopaбль; пpoблуждавши несколько дней, настиг путешественников, и вручил Ченселеру весьма вежливое письмо Императора (Англичане обыкновенно называли Иоанна Васильевича Императором, а Королева Мария и Король Филипп именовали его в письмах Великим Императором. Прим. Перев.). Он имел также и приказ давать Ченселеру и его спутникам лошадей бесплатно. Pyccкие исполняли это приказание с таким усердием, что даже случались споры, кому запрягать своих лошадей. Так много было охотников.
Сделавши миллион пятьсот тысяч футов самого неприятного пути, наконец приехали в столичный город Москву.
Mocковия, называемая и Белою Русью, есть обширнейшая страна. К Востоку граничит с Татарами; на Cевере прилегает к Скифскому Океану; на Западе ее населяют Лапландцы (Lapones), живущие в лесах, и, по непонятности их языка, не имеющие сношений ни с каким народом; за ними к Югу обитают Шведы, потом Финляндцы, далее Ливонцы, а подле них Литва.
Московия прорезана величайшими реками, и во многих местах имеет болота. Знаменитейшие из рек: Pa, по туземному Волга; Танаис, называемый иначе Доном, и Борисфен или, по нынешнему, Днепр. Ра и Борисфен вытекают из одного озера и протекают огромнейшие пространства. Ра принимает в себя прекраснейшие реки, от истока имеет стремление прямо на Восток, потом берет разные направления, и, сделавши несколько извилин, вливается многими устьями в Kаспийское море.
Танаис, небольшая речка при истоке, тотчас увеличивается и разливается в широкое озеро, потом стесняет свои воды, суживается, протекши несколько тысяч футов опять образует озеро (называемое Иван-озеро), и, извиваясь, приближается к Волге. Здесь, как бы уклоняясь от нее, переменяет несколько раз направление к Югу, и стремится к Меотийским (Каспийским) топям.
Борисфен, вытекающий, как мы сказали, из того же источника, из которого и Ра, катит волны свои на Юг, принимая в себя на пути разные реки, и впадает в Эвксинский Понт.
Mocковия имеет также озера, изобилующие рыбою. Замечательнейшее из них Белое озеро, на котором построен крепкий замок, для хранения казны Княжеской, во время ужасов войны.
Что касается до гор Рифейских, где древние полагали русло Танаиса и искали чудовищ, созданных воображением Греков: то наши соотечественники их не видали, а только узнали по слухам, что там земля ровная, степная, и лишь изредка встречаются горы; по направлению к Северу, простираются обширнейшие леса, преимущественно еловые, употребляемые на постройки. В лесах водятся буйволы, медведи, черные волки и неизвестная у нас порода зверей, называемая росомахою. Когда они пресытятся и обременят желудок пищею, то стараются увязнуть между двух дерев, чтобы облегчиться. Буйволов ловят во множестве охотники конные, а медведей пешие деревянными рогатинам. В местах, лежащих к Северу, такой необыкновенный холод, что, если сырое дерево положить в камин, то капающая из него влага замерзает сосульками. На таком малом протяжении, с одного конца горящие угли, а с другого
Остается сказать о столичном городе Москве, и о Великом Князе, который обладает обширнейшим Государством и несметными богатствами.
Пространство Москвы равняется, как наши уверяют, величине Лондона с предместьем. Строений хотя и много, но без всякого сравнения с нашими; улиц также много, но они не красивы и не имеют каменных мостовых; стены зданий деревянные, на крыши употребляется дрань. К городу примыкает замок красивый и хорошо укрепленный. С Северной стороны он отделяется от города кирпичною стеною. Стены замка также кирпичные, толщиною в 18 фунтов; с другой стороны замка сухой ров, а с третьей его омываешь река, которая, по направлению к Востоку, сливается с Окой. В замке 9 довольно красивых монастырей.
В Москве живет Патриарх и другие священные власти, все, почти в замке. Дворец Князя имеет квадратную форму, здания низкие, далеко уступающие в пышности палатам наших Королей; свет проходит через окошки узкие. Внутри совсем нет того великолепия, какое видим в чертогах наших Государей.
У стен везде лавки, не только во Дворце Князя, но и в домах частных людей.
На 13 день по приезде Ченселера в Москву, наши были приглашены к Князю.
В одной из зал сидели сто почтенных Придворных, в золотых одеждах до самых пят.
Вошедши в аудиенц-залу, Англичане были ослеплены великолепием, окружавшим Императора. Он сидел на возвышенном троне, в золотой диадеме и богатейшей порфире, горевшей золотом; в правой руке у него был золотой скипетр, осыпанный драгоценными камнями; на лице сияло величие; достойное Императора. По бокам стояли Главный Дьяк и Ближний Боярин (Sitentiarius); за ними сто пятьдесят почтенных мужей в богатейших одеждах сидели на лавках. Такой блеск великолепия, такое почтенное собрание могли бы смутить хоть кого; но Ченселер, с видом совершенно спокойным, отдал честь Царю, но нашему обычаю, и вручил ему грамоту Короля. Прочитав грамоту, Царь спросил о здоровье Короля Эдуарда. Англичане отвечали (как думали), что он жив и здоров. В след за тем, поднесены были Главным Дьяком привезенные подарки (в это время Дьяк снял шапку, а прежде стоял в шапке): Князь Московский пригласил Англичан к обеду, и отпустил.
Чрез два часа позвали на пир. В так называемой Золотой Палате (хотя она и не очень красива), сидел Русский Император в серебряной одежде; на голове его сияла новая диадема. Англичане сели за стол против Царя. По средине Палаты стоял не высокий квадратный стол. На нем лежал шар, поддерживавший другие меньшие, так что из них образовалась пирамида сужавшаяся к верху. Тут же было множество драгоценных вещей, ваз и кубков, большей частью из caмого лучшего золота. Особенно отличались четыре большие сосуда, до 5 футов в высоту. Несколько серебряных кубков, похожих на наши небольшие стаканы, употреблялись для питья Князю, когда он обедает без торжественного собрания.
Четыре стола, накрытые самыми чистыми скатертями, были поставлены отдельно у стен (к ним вели три ступени); за них сели почетнейшие Сановники, в одеждах из дорогих мехов.
Принимаясь за нож или за хлеб, Князь полагал на себя крестное знамение. Кто пользовался особенною его дружбою и участвовал в советах, тот сидел за столом вместе с ним, но поодаль, у прислуживавших Князю ниспускались с плеч самые тонкие полотенца, а в руках были бокалы, осыпанные жемчугом. Когда Князь бывает в добром расположении духа и намерен попировать, то обыкновенно выпивает бокал до дна, и предлагает другим.