Английское путешествие к московитам
Шрифт:
В Московии исстари ведется, что пред oбедом сам Император посылает каждому хлеб. Подносящий говорит громко: “Великий Князь Московский, Государь Pycский Иван Васильевич жалует тебе (имя того к кому относится) сей хлеб”. И при этом все встают и кланяются Князю. Когда посылки кончатся, входит Придворный в сопровождении прислужников, и, поклонившись Князю, ставит на стол, на золотом блюде молодого лебедя (cignellum); чрез полминуты снимает со стола, и отдает Кравчему с семью товарищами, чтобы нарезали кусками. Потом блюдо ставится на стол, и предлагается гостям с прежней торжественностью. В это время и Придворный получает хлеб от Князя, и уходит. О дальнейшем порядке пира наши не могли сказать ничего замечательного, кроме того, что все блюда и кубки для ста обедавших человек были из лучшего
Нельзя пройти молчанием и того, что сто сорок прислужников были все в золотой одежде, и во время обеда переменяли ее три раза. И они получили от Царя хлеб и напитки. Обед кончился, когда были уже зажжены свечи (потому, что наступила ночь), и Царь простился с обедавшими, назвав всех по именам. Царь посылает посылки и называет по именам для того, как говорят рyccкие, чтобы показать, что каждого хорошо знает, и чтобы тем oбнapyжить свою расположенность. Нельзя не подивиться, какую нужно иметь память, чтобы удержать столько различных названий.
Если обстоятельства требуют вести войну, то Князь вооружает не менее девятисот тысяч человек; из них триста тысяч ведет против неприятеля, а остальных размещает в удобных местах, для защиты Государства, В Московии народа так много, что в войско не берут ни поселян, ни купцов. Bсе отправляющиеся в поход должны содержать себя на собственном иждивении (пехота на войну у Русских не ходит, а сражаются всегда конные). Оружие их составляют панцири и шлемы; панцири сверху покрыты золотом или шелком, даже у рядовых; употребляют также, по обычаю Турок, лук, стрелы и копья, и стремена подтягивают высоко.
Pyccкий переносит холод выше всякого вероятия и довольствуются самым малым количеством пищи. Когда земля покрыта глубоким снегом и окостенела от сильного мороза, Русский развешивает свой плащ на кольях, с той стороны, с которой дует ветер и сыплется снег, разводит себе маленький огонек и ложится, спиною к ветру; один и тот же плащ служит ему крышей, стеной и всем. Этот жилец снегов черпает воду из замерзшей реки, разводит в ней овсяную муку, и обед готов. Насытившись, он тут же располагается и отдыхает при огне. Мерзлая земля служит ему пуховиком, а пень или камень подушкою. Неизменный его товарищ, конь, питается не лучше своего героя. Эта истинно боевая жизнь Русских под ледяным небом Севера - какой сильный упрек женоподобной изнеженности наших Князей, которые, в климате несравненно лучшем, употребляют теплые сапоги и шубы!
Впрочем я говорил только о рядовых. Занимающие высшие должности отправляются в поход несколько с большим запасом, а Император даже с великолепием. Занавесы его палаток золотые, расшиты прекрасными узорами, и украшены драгоценными каменьями.
Когда нужно сражаться, Русские приближаются к неприятелю как попало и не строятся в боевой порядок, как у нас, а сделавши засады, выжидают противников.
Двухдневный голод лошади их переносят легко, и в военное время, весьма часто, всю пищу их составляют древесная кора и молодые сучья. Иногда и двухмесячный недостаток переносят с бодростью и конь и всадник.
– Кто отличится в битве xpабростью, того Князь награждает деньгами и жалует землею, которая однако ж, по смерти его, возвращается к Императору, если не останется детей мужского пола. Впрочем, если будет много дочерей, то им дастся некоторая часть земли, до выхода замуж. Кто пользуется такой милостью, тот должен во время войны, если потребует необходимость, содержать столько воинов, сколько доходы с пожалованной ему земли могут, по мнению Князя, прокормить людей. Не лучше и тем, которые получают земли по праву наследства: если они умирают, не оставив по себе сыновей, то все имущество тотчас берется на Князя. Сверх того, если Придворные донесут, что кто-либо к военной службе неспособен, а имеет большое богатство, которым могли бы содержаться люди доблестные и храбрые, то от него отбирается все достояниe, нажитое в продолжениe многих лет, трудами и потом, а ему оставляется только небольшая часть, для прокормления себя и домашних (Это могло случиться при Иоанне Bасильевиче Грозном, а Сочинитель думал, что и всегда так бывает. Прим.
Чем чаще кто отправляется на войну, тем большей ожидает себе милости от Князя, и содержит себя, как сказано выше, на собственном иждивении. Так велико повиновение Русских Князю!
Послы Русского Императора к иностранным Государям отправляются с великой пышностью. Когда наши были в Mocкве, то свиту двух Послов, назначенных к Королю Польскому, составляли 1500 всадников, одетых большей частью в золотые и шелковые одежды; о дорогих уборах лошадей, блестящих золотом и серебром, расшитых весьма искусно щелком, и говорить нечего. У них было 100 превосходных запасных белых иноходцев. Теперь скажем нечто о Русских городах и товарах.
После Москвы первое место занимает Новгород, и хотя уступает ей в великолепии, но зато превосходит обширностью, и составляет как бы рынок целой Империи. Счастливое местоположение этого города у реки, вливающейся в Сарматское море, привлекает множество купцов за кожами, медом и воском. Большое изобилие льна и конопли бесспорно доставляет Новугороду преимущество пред всеми Русскими городами. Фландрские купцы (Flandri) учредили там свою торговую контору; употребляя с Русскими такое же вероломство, как и с нами, они недавно потеряли у них привилегии о возвращении которых сильно домогались у Князя, когда Ченселер был в Mocкве.
Услышав о приезде наших, они тотчас написали к Князю, что прибывшие Англичане морские разбойники, и потому их нужно задержать и заключить в тюрьму. Это повергло наших в такое отчаяниe, что совершенно потеряли надежду возвратиться в отечество: однако ж Князь, веря грамоте Короля, презрел клеветников.
Ярославль отстоит от столицы на 200 миль; славится кожами, салом, обилием плодов, и ведет торговлю воском, стопленным в шары, хотя в других местах его и больше. Между Ярославлем и Москвою находится много богатых деревень, из которых в Москву привозят такое множество жизненных припасов, что иногда поутру видишь обоз из 700 или 800 саней. Сюда доставляют произведения земли и соленые припасы, иногда за 1000 миль, на санях, потому что в некоторых местах Московии такой холод, что ничего и не сеют, а если и сеют, то жатва не созревает: туземные жители торгуют солеными припасами, мехами и кожами. Вологда, в 550000 футах от Москвы, ведет торг салом и льном, хотя последнего больше продается в Новгороде.
В Псков купцы ездят за медом и воском.
Северная часть Poccии доставляет редкие и драгоценные меха, в том числе и соболей, которых наши дамы так любят носить на шее, также белых, черных и бурых лисиц, меха заячьи, бобровые и других животных, известных под разными Скифскими именами. В море водится pедкий зверь, называемый моржом, который, с помощью зубов, взбирается на скалы искать добычи. Его ловят, потому что зубы его у Русских в таком же употреблении, как у нас слоновые. Bcе эти товары привозятся на оленях в город Холмогоры, где зимою бывает многолюднейшая ярмонка; отсюда доставляются в близкие места соль и разные соленые припасы. Из Северной части Московии доставляется масло, называемое там траин, которое собирают в какой-то реке Уне, хотя оно находится и в других местах. Из морской воды прибрежные жители вываривают соль.
Сказавши о замечательнейших городах, нужно упомянуть и о форме судопроизводства у Русских, сколько о том дошло до сведения наших земляков.
Когда произойдет спор, то соперники обращаются к владельцам земель, и если посредством их не помирятся, то дело поступает в Суд. Обвинитель просит позволения представить ответчика; ему тотчас дают проводника, и они отправляются за обвиняемым. Взявши его, секут розгами (?), пока не представит за себя поруку. Если же никто не хочет поручиться, то посланный, завязавши ему на спину руки, бьет (?), пока приведет в Суд. Его спрашивают, - если напр. обвиняемый должник, - должен ли он такому-то деньги? Он отпирается. Судья продолжает: чем может доказать? Он отвечает: клятвою. Тогда его перестают бить, пока дело будет приведено в известность.