Аниска
Шрифт:
А Петя…Вдруг руки его, так сильно прижимавшие к себе Аниску, ослабли, опустились и покорно упали…
Мать выдернула девушку из машины и поволокла ее безвольное тело к лифту. Следом шел Сашка…
— Не губи! Не губи себя, дочка! Христом Богом прошу — не губи ни себя, ни нас! — всхлипывала мать. — Хочешь, на колени встану перед тобой? Только не дури! Очнись! У тебя свадьба! Не найдешь больше никогда такого как Митрий! Дура! Шалава! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, блядь полоумная?
Доча, доча, сердце мое! Все будет хорошо! Ты переволновалась! Все будет хорошо!!! Вот! Выпей таблеточку! Эту! Синенькую! Успокойся, Анисонька, доченька моя милая, сердечная! — причитала мать. Трясущимися
Аниска не противилась. Не было сил. Хотелось умереть. Она проглотила таблетку, запила ее водой и осталась сидеть на кухне, у шкафчика с лекарствами.
А через пятнадцать минут ей уже было все равно…
…Потом Аниску одели…приехал Минька…мать шептала ему "переволновалась…шок…пила лекарство…ты следи за ней…"…были его внимательные руки…весело гудящий кортеж…воздушные шарики на машинах…столько народу в зале? расписываемся…согласна ли? Да! Хе-хе!..ресторан…сто человек! хочу шампанского! как нельзя? Горько? Горько-о-о-о-о! Муж! Минька! Минька, хе-хе, привет, муж Минька! Да, я тебя люблю, Минечка сладкий мой!..шампанского еще хочу. Как нельзя? Можно…Мама? Еще одну таблеточку? Давай…красненькую…хорошо! Хо-ро-шо! Мне о чень хо ро шо! Да!
* * * * *
…Так прошел этот знаменательный день. На самом деле, несмотря на успокоительные таблетки, смешанные с шампанским, Аниска никого не подвела и лицом в грязь не ударила. Она держалась в сознании до конца, следуя всем пунктам свадебного торжества. И лишь по фотографиям, сделанным тогда, можно было впоследствие понять по глазам и странной улыбке девушки, что с ней не все было в порядке…
Да, в тот день она держалась до конца. Только поздно вечером, из последних сил отведя в сторону своего мужа Дмитрия Павловича Синицына, молодая госпожа Синицына прошептала: "Все, Минька, падаю, спасай!". И внимательный любящий муж осторожно подхватил потерявшую сознание супругу и унес ее в машину, которая увезла их в президентские апартаменты самого шикарного отеля города, где им предстояло провести первую брачную ночь…
Часть шестая. "Созополь"
…Постепенно Аниска отходила от шока свадебного дня. Вновь помог, выручил крепкий уральский организм. Спасибо дедам-прадедам — не только статью и силой наградили — самое важное сумели передать — волю к жизни, то, чего давно уже нет у тех русских людей, что остались жить в далеком Московском царстве, откуда триста лет назад бежали на Урал в поисках лучшей жизни анискины предки-кузнецы…
…Первую неделю после свадьбы почти не выходили из комнаты. Занимались любовью — часто, яростно, постепенно узнавая друг-друга. Выпили ящик шампанского, съели килограмм красной икры, жадно поглощали жареное мясо, зеленый салат, салями, жесткую, но сытную говяжью бастурму и нежнозеленые оливки, фаршированные кусочками сладкого перца. Курили прямо в кровати, смотрели телевизор и опять сплетали молодые тела — муж и жена, отныне две половинки одного целого…
…Странно, но для своих двадцати шести лет Минька оказался довольно-таки неопытным любовником. Он не ведал тайн и прелестей любовной игры — прелюдии к сексу, а в постельных сражениях использовал лишь две-три традиционных позы, приступая к делу как исполнительный, но туповатый солдат, выполняющий приказы начальства… В минькином понимании секс представлял собой десять-пятнадцать минут яростного, животного долбленья, в результате которого мужчина победоносно изливает в партнершу поток семени и, довольный, заваливается спать…
Конечно, недостаток опыта восполнялся силой и молодостью, а секреты секса, что ж, их постепенно познают, было бы желание. "Ничего, обучим тебя, дорогой муж, — думала Аниска, расслабленно дымя сигаретой после очередного сеанса любви. — Ах ты мой дикий бычок, муж Минька…".
Настораживало другое, и о нем Аниска тоже не могла не думать. Сама Аниска заводилась от секса очень быстро. Ее не прельщала роль пассивного партнера, поэтому во время акта
…Пришлось сменить тактику и немного умерить свой пыл, подпустив покорства и пассивности. Это возымело результат. Минька приободрился и довольно трудился над ней минут десять, после чего кончил ей на попу, издав при этом краткий, удовлетворенный стон. "Ага, значит он хочет доминировать и не привык, чтобы партнерша вела партию, — догадалась Аниска. — Ну что ж, попробуем действовать так, как он хочет".
Эксперимент удался, но…если раньше Аниска во время акта кончала в среднем по шесть раз, теперь число оргазмов свелось к двум. И когда она расходилась и желала еще и еще, Минька уже ничего не мог. И не хотел. "Отстрелявшись", он благосклонно целовал жену в щеку, брал бокал с шампанским и укладывался на кровать…
Минет Минька любил. Однако когда Аниска намекнула, что тоже не прочь, чтобы Минька поработал над ней своим языком и требовательно нагнула его голову над своей дивно поблескивающей перламутром раковиной, муж бешено вывернулся и гневно заявил, что пизду бабам лижут только пидарасы и извращенцы. И те, кто уже другого ничего не может. Аниска закусила губу и решила пока не возвращаться к данной теме. Но на душе стало паскудно…
* * * * * * *
…А через неделю они уже летели на самолете в свадебное путешествие…
Языков Минька не знал, как истинно русский человек к Западу относился с отвращением, об отдыхе в Турции или Египте по понятным причинам не хотел и слышать, поэтому решено было выбрать Болгарию — как никак бывшая шестнадцатая республика, понятный язык, дружелюбные люди и все-таки свои, славяне…
Тур взяли в Созополь — старинный, основанный еще древними греками торговый городок на южном побережье болгарского Черного моря. Созополь, в отличие от Солнечного берега и Золотых песков позиционировался как спокойный, тихий курорт для семейного отдыха. Миньку прельстило именно слово "семейный". Он уже начал вживаться в роль мужа и поэтому без слов выложил немалую сумму за двухнедельное проживание в самом шикарном пятизвездочном отеле городка — с бассейном, боулингом, теннисными кортами, СПА и прочими экстрами, которыми, впрочем, совсем не собирался пользоваться, ибо ни в боулинг, ни в теннис не играл, а новомодное СПА считал фишкой, выдуманной для "развода" климактеричек и прочих немощных и оглупевших стариков, которых искренне, как человек молодой и в расцвете сил, презирал.
В самолете было весело. Летели все свои — уральцы — с чистыми русскими лицами, открытым взглядом, прямой душой и безхитростным нравом. Уже через полчаса полета из сумок появились на белый свет бутылки водки и коньяка. Стюардессы благовоспитанно делали вид, что ничего не замечают. Пассажиры бродили между креслами, завязывали разговоры, чокались, выпивали. Кто-то даже попытался затянуть песню, но поддержки не получил и сконфуженно умолк. Горе-певцу налили стаканчик, он выпил, приободрился и принялся рассказывать что-то о своем бизнесе. Его не слушали, но певец особо этим не парился. Высадив еще один стакан, он заснул и проспал до самого Бургаса — южных морских ворот Болгарии, места, откуда бойкие автобусики принялись развозить туристов по курортам — в Равду, Несебр, Черноморец, Ахтополь, Синеморец, Созополь…