Анискин и «Фантомас»
Шрифт:
В райцентре Голиков резко снижает скорость.
— Где вас высадить, Федор Иванович?
— Возле прокуратуры, — отвечает Анискин и снова начинает театрально суетиться. — Но ты меня, голубчик, не бросай. Дел у начальства — на одну минуту, а как я буду домой добираться?.. Так что ты, Григорий Петрович, как возьмешь кино про Фантомаса, так сразу за мной и заезжай… Договорились, а?
— Договорились! — смеется Голиков.
Мотоцикл останавливается возле районной прокуратуры.
— Так
— Заеду, заеду, Федор Иванович.
Кабинет районного прокурора старомоден. Здесь доживает свой век продавленный дерматиновый диван, книжный шкаф модели сороковых годов, фикус в кадке. Не молод и сам прокурор — за столом сидит худощавый седовласый человек в сильных очках. Он вертит в руках толстую деревянную ручку с пером «рондо» — вот уж старина-то! — и сердито смотрит на Анискина, по которому видно, что участковый всего полсекунды назад говорил о чем-то важном. И рука Анискина еще занесена вверх.
— Вот такая история! — говорит Анискин и садится на продавленный диван. После этого он начинает глядеть на прокурора «голубыми» подхалимскими глазами, толстое лицо Анискина расплывается в умильной улыбке. Заметив это, прокурор встает, подойдя к участковому, сердито говорит:
— А ну, бросай валять комедию!
— Как прикажете, товарищ прокурор! — скороговоркой отвечает участковый и делается серьезным, но в этой серьезности столько игры, что прокурор ожесточенно плюет и отходит к окну.
— Если бы знал ты, Федор, как я от тебя устал! — говорит он. — Мне легче, поверь, разгрузить баржу с мукой, чем с тобой разговаривать…
— А ты не разговаривай, оживляется Анискин, — ты мне, Максимушка, постановление на обыск дай, а сам молчи. Если хочешь, я за тебя говорить буду. Я — мастер говорить! Дашь разрешение на обыск?
Прокурор безнадежно вздыхает:
— Тебя могила исправит, Федор! Смотри, сколько дров ты наломал только на одном деле! Следователя не вызвал, мальчишек отпустил, с парохода их снимал… Не гляди на меня удивленно: я — прокурор, я все обязан знать! А теперь хочешь делать обыск. Что ты будешь говорить, если не найдешь деньги?
— На пенсию уйду.
— Тьфу! Опять за свое… Сотый раз от тебя слышу: «На пенсию уйду». Ей-богу, надоело!
— Во! Золотые слова! Если я тебе надоел, дай постановление на обыск — живой ногой убегу.
Неожиданно прокурор, улыбнувшись добродушно, садится рядом с Анискиным. Теперь видно, что этих людей связывает давняя дружба и что ворчанье прокурора было таким же привычным, как веселое отбрехивание участкового.
— Уверен, что найдешь деньги? — спрашивает прокурор. — Отвечай, как на духу.
Анискин становится серьезным по-настоящему.
— Если денег нет, — медленно произносит он, —
— Рыбу ловить будешь?
— Рыбу… Давай постановление! Дело-то возбуждено!
— Постановление дам, но не тебе. Жди приезда следователя. Прокурор возвращается к столу, быстро записывает что-то.
— Рыбу ловить — это хорошо! — говорит он, — Возьмешь меня с собой?..
— Это с каких же пирожков?
— А с тех пирожков, — рассвирепев отвечает прокурор, — что если ты деньги не найдешь, мне тоже один выход — на пенсию!
Еще на большей скорости, чем на пути в райцентр, мотоцикл Голикова мчится по проселочной дороге, распугивая куриц и гусей, врывается в деревню, не сбавляя скорости, несется по длинной улице. Мотор грозно воет, пыль столбом поднимается за машиной, ветер раздувает легкие волосы участкового.
— Вас куда, Федор Иванович? — кричит Голиков. — В милицию?
— Пропади она пропадом, милиция! — кричит в ответ Анискин. — Вези меня домой, уважаемый Григорий Петрович. От работы кони дохнут.
Участковый жестковато прищуривается, вынув руку из-под брезента, протягивает ее к мотору мотоцикла и в тот момент, когда машина приближается к милицейскому дому, вороватым движением срывает какой-то проводок. Мотоцикл чихает, дергается, замедляет ход и наконец замирает.
— Это что такое содеялось, что мы остановились? — удивленно спрашивает Анискин.
Голиков с недоуменным лицом наклоняется к мотору, осмотрев его, чертыхается.
Когда он выпрямляется, то видит такого Анискина, какого увидеть не ожидал. На него глядят строгие глаза милиционера:
— Вы задержаны, гражданин Голиков! Прощу следовать, в кабинет.
Киномеханик теряется.
— Не время шутить, товарищ Анискин! — бормочет он.
— Прощу следовать в кабинет.
В кабинете участкового, оказывается, много людей. Сидят на табуретках Петька и Витька, на краешке стола, читая бумаги, примостился, незнакомец в форме капитана милиции, директор школы Яков Власович. Участковый чеканным шагом подходит к столу, за руку здоровается с поднявшимся молодым капитаном, обращается к присутствующим:
— Разрешите представить следователя райотдела милиции капитана Качушина. — Он берет руку под козырек. — Позволите продолжать дело, товарищ капитан?
— Конечно, Федор Иванович!
Участковый неторопливо придвигает к себе стопку бумаги и чернильницу с ручкой:
— Гражданин Голиков, прошу сесть вот на эту табуретку. Голиков спокойно садится, закидывает ногу на ногу, вынув из кармана пачку сигарет, закуривает.
— Несовершеннолетний Опанасенко, — говорит Анискин, — прошу вас повторить показания…