Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
Шрифт:
— Пока еще темные вечера не позволили нищим разглядеть хорошенько.
— Отчего же ты не велел обыскать все дома на улице Сен-Дени, чтобы найти патера?
Антонио на минуту изменился в лице, на губах его незаметно скользнула надменная улыбка.
— Я сделал это, господин маркиз, но безуспешно. Остается еще одно, последнее средство найти старого мошенника.
— Ну, говори, какое? — сказал Кончини, останавливаясь перед своим доверенным.
— Надо силой в Бастилии заставить принца открыть тайну.
— Как… ты думаешь…
— Пытать! —
— Ее величество не откажет в подписи, — прибавил зорко следивший за ним негодяй.
Кончини опять заходил по залу.
— Во всяком случае, лучше пытать виконта, — заметил он, — ему известно, где спрятан патер.
— Он и на пытке ничего не выдаст, господин маркиз. Я знаю этих мушкетеров. Он умрет, а ничего не скажет, и тогда…
— Ну… что тогда? — скороговоркой спросил Кончини.
— Нам придется сражаться с остальными мушкетерами!
— Ты, кажется, боишься их? Первый раз слышу это от тебя, Антонио.
— Осторожность и обдуманность действий всегда полезны, и делают сильного сильнее, господин маркиз! Я не боюсь мушкетеров, но знаю их решительность. Они ничего не испугаются, и до тех пор не успокоятся, пока не отомстят за товарища.
— Так надо и его друзей лишить возможности вредить!
— Это бросится в глаза всему полку и может вызвать ропот в войсках.
— Да, ты, пожалуй, прав, Антонио. Но на швейцарцев, во всяком случае, я могу положиться.
Предусмотрительный Антонио слегка пожал плечами.
— Швейцарцы… — с сомнением пробормотал он.
— Как ты странно это говоришь. Ты, кажется, всегда был высокого мнения о швейцарских гвардейцах? Разве случай с мушкетерами переменил твое мнение, Антонио?
— Мне кажется, господин маршал, что наемники не особенно храбрые солдаты, и лучше было бы держаться мушкетеров, которые сами себя содержат и стремятся только к почестям и славе.
— Ты передавал капитану де Бонплану, что я хочу говорить с ним? — поспешно спросил Кончини.
— Как вы приказывали, господин маркиз!
— Так проси капитана сюда, в красный зал, а сам покарауль в коридоре, чтобы никто не помешал нам. Когда капитан выйдет и ты уходи. Распорядись, чтобы около двенадцати ночи у бокового подъезда стояла карета для государственных преступников. Смотри хорошенько за всем сам. — Антонио поклонился и вышел.
«Странно, — пробормотал Кончини, оставшись один, — мне кажется, как будто этот Антонио уже Не тот, что прежде. Говорят, некоторые птицы чуют, когда беда грозит дому, у которого они вьют гнезда, и тотчас же улетают прочь. Неужели и у Антонио есть такое предчувствие…»
В эту минуту дверь отворилась и вошел капитан Бонплан, уже немолодой мушкетер с воинственной осанкой. Он поклонился маршалу.
— А, любезный Бонплан, — приветливо встретил его маршал. — Я хочу дать вам одно поручение, секретное поручение от
— Приказывайте, маршал, — ответил капитан.
— Скажите, любезный Бонплан, у вас в полку есть мушкетеры, о которых я очень много слышал. Я не помню их фамилий, но одного из них зовут Милон Арасский.
— Совершенно верно, маршал, — улыбнулся капитан, — его настоящее имя — Генрих де Сент-Аманд.
— Потом другой, которого обыкновенно зовут маркизом, и третий, прозванный Каноником…
— Маркиз Эжен де Монфор и Джузеппе Луиджи, граф Фернезе, — дополнил Бонплан.
— К ним присоединился еще один молодой беарнец, виконт д'Альби, что это за офицеры? Можно ли характеризовать их как буянов, или…
— Виноват, господин маршал, это одни из лучших, храбрейших и надежнейших офицеров моего полка.
— Ах, так вы хорошего мнения о них?
— Самого лучшего, маршал!
— Вы можете поручиться за беспрекословное повиновение всех ваших мушкетеров, в чем бы то ни было?
— Головой поручусь! Я имею честь командовать самым смелым и надежным полком его величества!
— Гм… сегодня ночью мне нужно будет десять надежных людей для того именно поручения, о котором я сейчас говорил, любезный капитан.
— Не угодно ли вам взять четверых, которых вы назвали, а я еще отберу шестерых.
— Нет, не их! — поспешно возразил Кончини. — Виконт д'Альби будет занят другим, а тех троих держите подальше от Лувра! Выберите десять мушкетеров, которые не так известны, как эти четверо, и распорядитесь, чтобы в одиннадцать часов вечера они заняли места у бокового выхода дворца.
— Слушаю, маршал!
— Нам, к сожалению, придется арестовать в этом зале государственного изменника и отправить его в Бастилию. Десять мушкетеров будут конвоировать карету, поэтому, чтобы ровно в одиннадцать ваши офицеры были здесь!
Капитан поклонился и хотел уйти.
— Еще одно, любезный Бонплан. Пришлите сейчас же сюда мушкетера д'Альби, — и прибавил: — Я полагаюсь на аккуратное исполнение моих приказаний!
Капитан поклонился и ушел.
«Наступает решительный час, — прошептал маршал. — Принц, ничего не подозревая, попадет в ловушку и в Бастилии научится молчать. Антонио хорошо сделал, что напомнил мне о пытке. Нам во что бы то ни стало нужно устранить этого патера и виконта тоже. Я и ему не доверяю. Но тише, сюда идут, это он!»
Дверь отворилась. Вошел Этьен д'Альби. Кончини обернулся. На лице его не было и тени недоверия или ненависти, а напротив большая благосклонность.
— Кто сегодня дежурит в галерее, виконт? — спросил маршал.
— Барон Витри, — ответил Этьен, твердо и спокойно выдерживая пытливый взгляд Кончини.
— В таком случае я поручу вам другое дело. Ваш почтенный батюшка горячо вверял вас мне, и считаю своим долгом дать вам возможность отличиться.
— Я многим обязан вам, маршал, за вашу доброту!