Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

Борн Георг Фюльборн

— Ну, что же было дальше?

— Только прибежала она, как появились солдаты.

— Какие солдаты?

— Швейцарцы, из телохранителей коннетабля.

— Как, из свиты Люиня?

— Да, они прибежали за Магдаленой! Они гнались за ней точно за зверем на охоте! Я сама чуть не рехнулась, — бросилась к ним и спросила, чего они хотят от несчастной, но они меня и слушать не стали! Только грубые шутки отпускали.

— Да ведь это неслыханное насилие! Ну, что же они еде-дали с Магдаленой?

— Я все-таки

опять подошла к ним и спросила, по какому праву они хватают девушку. Тогда они сказали, что так велел им их герцог, потому что эта птица улетела из его клетки. Меня и теперь дрожь колотит, когда припоминаю эти слова.

— По приказанию герцога! — повторил Милон. — Однако, черт возьми, мне кажется, что у этого молодца коннетабля совсем другое на уме, вместо командования войсками! Птица улетела у него из клетки! Это значит, что ваша подруга Магдалена побывала у него в руках и против своей воли должна была снова возвратиться к нему.

— Ах, уж я не знаю, что и думать. Добрый мсье Милон, помогите несчастной Магдалене.

— Так швейцарцы увели ее?

— Да, они потащили ее к заставе, я пошла за ними и наблюдала издали. Там стояла закрытая карета. Они посадили в нее Магдалену и увезли Бог знает куда!

— Клянусь, это очень похоже на похищение!

— О, помните ту ночь? Тогда к нам пристал не кто иной, как граф де Люинь.

— Да, во всем этом есть связь. Только я никак не мог себе представить, что этот выскочка посмеет так нагло и открыто повести свою игру.

— Поверьте мне, это он увез с собой бедную Магдалену.

— Ну, если это так, то клянусь, ему это дешево не обойдется!

— Ах, только будьте осторожны, не сделайте чего-нибудь необдуманного, мсье Милон. Я очень хочу помочь Магдалене, но ужасно боюсь, что вы попадете в опасную ситуацию!

— Не беспокойтесь, дорогая Жозефина! Разумеется, герцог Люинь — человек сильный, и нелегко будет призвать его к ответу…

— Всякий в Париже знает, что он делает все, что ему вздумается! А ведь вы в его власти, мсье Милон.

— Да успокойтесь же! Так или иначе, а мы отобьем дичь у этого охотника, если только все так и было, как вы мне рассказали, если он действительно посмел насильно захватить Магдалену. Даже король не станет покрывать и защищать его. Вы говорите, это случилось вчера?

— Да, вчера, рано утром.

— Хорошо! Теперь я пойду к своим товарищам держать с ними военный совет и обещаю вам, что ваша подруга найдет в нас самых преданных защитников! Однако как же я дам вам знать, на что мы решимся и что нам удастся сделать?

— Я опять постараюсь встретить вас через несколько дней, мсье Милон.

— Ну, это довольно ненадежный способ!

— А другого нет! Будьте так добры, мсье Милон, не настаивайте ни на каком другом.

— Если вы так хотите, дорогая Жозефина.

— Только,

пожалуйста, не расценивайте это как признак недоверия вам! Поверьте, что у меня есть другие причины скрывать от вас многое. Поверьте, что я испытываю к вам полное доверие, что…

— Вот вы опять запнулись!

— Да мне нечего больше и сказать, мсье Милон! До свидания!

— До свидания, дорогая Жозефина! — крикнул мушкетер вслед молодой девушке, которая после этого короткого прощания быстро и грациозно пошла от него по улице.

— Премиленькая девчонка! — проворчал Милон, улыбаясь. — Однако, черт возьми, она нравится мне с каждым разом все больше. Я никогда не видел девушки лучше этой! И зачем только она все прячется да скрытничает?

С этими мыслями мушкетер отправился разыскивать своих друзей. Прежде всего он хотел узнать, возвратился ли д'Альби, потом рассказать им о том, что только что узнал от Жозефины. Дело казалось ему странным и таинственным. О Люине они давно уже были невысокого мнения, но нынешнее его поведение казалось просто немыслимым, его наглость достигла невероятных размеров.

«Маркиз и так что-то сильно его недолюбливает, неизвестно по каким причинам, — размышлял Милон, шагая к дому своего друга. — Уж он не упустит случая насолить ему! Да и я хочу в этом разобраться, как сделал бы каждый порядочный человек. Пусть он себе и любимец короля, а все-таки нельзя допустить, чтобы безнаказанно хватал женщин».

Через несколько минут Милон был уже у маркиза.

— Гром и молния! Вот это отлично! — вскричал он, увидев, что вместе с маркизом за бутылкой вина сидел и Каноник.

— Я, кажется, попал сюда как раз кстати!

— Присаживайся! — пригласили друзья.

— Мне и следует сесть, потому что нам предстоит держать военный совет, да притом еще и такого толка, что при нем стакан хорошего вина будет весьма нелишним!

— У тебя опять какие-нибудь новости? — спросил маркиз, слегка улыбаясь.

— Хотелось бы мне только знать, из какого источника он их черпает! — заметил Каноник.

— А вот скоро узнаете, что источник сей не так дурен, как вы думаете. Что д'Альби возвратился в Париж?

— Я бы уже знал, — ответил несловоохотливый Каноник.

— Неужели ты опять что-нибудь узнал о нем? Ведь виконт еще не приехал! — подтвердил де Монфор.

— Нет, ничего не знаю! На этот раз дело касается вовсе не его, а маркиза. Однако ты наполнил мой стакан не для того, чтобы он стоял передо мною?

Милон чокнулся с друзьями и выпил.

— Дело, которое касается меня? — с удивлением переспросил маркиз. — Послушаем.

— Я не знаю причин твоего нерасположения к графу, ныне герцогу де Люиню, однако то, что я расскажу, удивит даже тебя и, надеюсь, возмутит так же, как и меня.