Аномальный бардак
Шрифт:
– Невеста, а не коллега.
Телефон замолчал. Я даже подумал, что связь оборвалась, и дунул в трубку.
– Какого хрена?! Ты там что наделал?! Я тебя оставила на шесть часов, а ты уже свадьбу сыграть решил?! Голова-то на месте, а?!
Громкость ее голоса не изменилась, но тон ясно сообщал о том, что это должен был быть крик. Я не слышал шума улицы, так что, наверное, она была в чьей-то компании в закрытом помещении.
– Такие дела. Так я и встретился с ее родителями.
– Я прощу треть твоего идиотства, если тебя вынудили…
– Полностью моя инициатива.
– Твою налево… Теперь еще и это разгребать, – завыла она.
Ее
– Потом разберемся. Хотелось бы узнать подробности твоего плана.
– Нет необходимости. Ты все равно ничем не поможешь.
– Мм… пожалуйста? Мне любопытно все-таки. Это ведь безопасно, так? Ты ведь не заставишь Таню выпить зелье, которое пятьдесят на пятьдесят – либо вылечит ее, либо убьет?
– Не придумывай. Все нормально. В худшем случае все останется так, как есть. Не хочу давать тебе надежду до того, как попробую. По-хорошему вообще не стоило об этом говорить. Представь, ты там себе локти кусаешь, а утром встречаешь Таню, и она говорит, что теперь все в порядке. Какое облегчение. Извини, что не дала тебе испытать этого. Правда, прости.
– За кого ты меня принимаешь? Я буду рад в любом случае.
И не надо мне тут сарказма.
– Ладно, мне еще позвонить кое-кому надо, так что я вешаю трубку. Сиди на жопе ровно и жди, понял? Сестренка со всем разберется.
– Ты не моя сестра.
– Не твоя, но все-таки сестренка. Все, давай. До связи.
Ее самоуверенный голос сменился частыми гудками. Я поздно понял, что забыл спросить, когда она вернется домой.
5
Мир вокруг расплывался, вертелся и сливался, но я уже привыкла. Схватиться за ручку двери подъезда было трудновато. Это все-таки не клавиатура, над которой руки сохраняют определенную позицию, и все, что от меня требуется – это сгибать пальцы в нужном порядке. Пару раз я запнулась о ступеньки, но сохранять равновесие в таких ситуациях – мой особый навык. Многие даже не замечают, когда я спотыкаюсь. В голове я считала этажи, но в последний момент забыла, считаю я этажи или лестничные клетки. Если при работе с документами я могу просто пробежаться глазами по цифрам в таблицах, то здесь такой трюк не работает. Да и двери квартир были, как назло, не пронумерованы. Подумав пару секунд, я вычислила, что нужная мне должна находиться слева, и я понадеялась на удачу и нажала на кнопку звонка.
Щелчок и тишина. Жильцам действительно стоило бы исправить это. Пришлось стучать. Металлическое эхо распространилось по подъезду и достигло моих ушей приглушенным и искаженным. Невозможно было даже определить толщину двери. Возможно, я даже постучала слишком сильно, и мои костяшки побелеют. Сомневаюсь, что я могла содрать кожу.
Дверь открылась, и я узнала силуэт. Настя, которая и позвала меня сюда. Это была не ее квартира, так что я гадала, кто же ждал меня внутри помимо нее.
– Проходи, Тань. Только тихо, – сказала она и ушла по коридору в дальнюю комнату.
Я не была удивлена, что она была одета не по-домашнему, но ветровка – это перебор. Да еще и перчатки… Хоть обувь сняла.
Закрыв за собой дверь, оказавшуюся довольно тонкой, мой взгляд уловил багровое пятно, которое я сперва приняла за коврик. Вот только был он не в прихожей, а где-то в середине коридора. Пятно это тянулось в комнату, в которую ушла Настя, будто она что-то пролила и, не заметив, размазала ногами. Постыдная
Все двери в квартире были открыты нараспашку. Туалет, кухня, ванная. И еще одна комната. Напротив той, в которую вел багровый след. Сняв свою обувь и пройдя мимо, я не могла не заглянуть внутрь. Женский силуэт лежал на двуспальной кровати, будто упав на нее. Простыни были пропитаны красным.
Хватит себя обманывать. Никакое это было не вино и не варенье. Это была кровь. С такой дистанции я не могла разглядеть, где была рана, так что на постельном белье могли оказался и мозги. Гадать не хотелось, от одной мысли на меня нахлынула тошнота. Наверное, хорошо, что обоняние у меня не из лучших. Страшно представить, какой там был запах.
На распахнутой двери туалета, прямо напротив входной двери и возле начала кровавого следа было отверстие. Проделано оно было, очевидно, не инструментом, слишком грубо. Из него торчали щепки, дешевый материал дал трещину.
Стараясь не наступать на пятно, наверняка бывшее липким, я проследовала за Настей и оказалась в гостиной. Девушка сидела на диване в клеточку, а на ковре прямо перед ней лежал мужчина грузной комплекции в чистой белой майке. Он означал конец следа, словно крестик на карте сокровищ.
– Садись. Ты приехала быстрей, чем я думала. Или это наш партнер задерживается?
Рядом с ней лежал рюкзачок, который она подвинула ближе к себе, освободив для меня место.
– Кто эти люди? – задала я очевидный вопрос.
– Свидетель, – указала она в сторону спальни и перевела руку на лежащего перед ней мужчину, – и агрессор. Это тот, кто заказал проклятие для твоего бати.
Никакого ощущения реальности ситуации не было. Как может этот кусок мяса человеческой формы быть тем, кто причинил страдания папе и мне? Да невозможно, вот и все тут. Он всегда был для меня персонажем папиных рассказов или даже абстракцией. Чем-то вроде бога или дьявола. Его непостижимая и далекая воля обрекла нас. Неостановимая, невидимая сила. И вот этот мертвец совсем не соответствовал образу.
– Можешь пнуть, если хочешь, – улыбнулась Настя и закинула ногу на ногу.
Если она вела себя так нагло в чужой квартире, то страшно представить, как она вела себя дома. Хотя, возможно, причина была в том, что это как раз была чужая квартира. Фраза «не у себя дома», которую произносят, чтобы осудить фривольности гостя, имела для нее обратное значение.
– Зачем ты… Это месть?
– Контратака. Он заказал использование грибка с целью причинить боль и убить. Если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то ему повезло, что он отделался пулей в голову. Если бы не соседи, то я бы смогла воздать ему по полной.
– А та женщина?
– Я же сказала, свидетель. Кольца я не приметила, но, наверное, она была не чужим человеком. Ты пострадала от его действий, значит, разумно, что пострадают и его близкие, так?
События последних десяти минут, пропитанные кровью, погрузили мой разум в полусонное состояние похлеще лечебного сахара, и я не могла сформулировать четкое мнение об этой философии. «Око за око». Мне показалось, что она просто меняет понятия, основываясь на ситуации.
Во сне трудно осознать, что спишь. Любой абсурд воспринимается как данность. Никогда бы не подумала, что однажды придется так же воспринимать и реальность. Факт того, что Настя убила двух человек, тела которых лежат совсем рядом со мной, был странней любого неосязаемого грибка, терзающего мои нервы.