Аномальный бардак
Шрифт:
Могло показаться, что это все были выдумки оккультиста, но я знал, что каждое утверждение в этих тетрадях было проверено либо самим Костей, либо его доверенными людьми. Кстати говоря, на нижней полке книжного шкафа лежал блокнотик с телефонами и адресами его коллег и друзей. Он сам дал мне разрешение в любое время воспользоваться этими контактами, если возникнет необходимость, но такого еще не случалось.
Время шло к полуночи. Приняв душ, я вернулся в комнату, готовый предложить Насте перенести поиски на завтра, как она подняла указательный палец, не отрывая глаз от содержимого очередной
Да, со мной такое тоже бывало. Захочешь посмотреть что-нибудь на «Википедии», а через час оказываешься на статье, никак не относящейся к первоначальному запросу. Ложная тревога.
– Если нашла что-то захватывающее, то можешь продолжить читать в своей комнате. Я спать собрался. Освободи кровать.
– Я нашла то лекарство, которое готовили ей родители. С фиолетовыми камнями, – протараторила она. – Погоди секунду.
Мне оставалось лишь сесть на стул перед компьютером и во второй раз пройтись по влажным волосам полотенцем. Ее губы подрагивали, желая читать вслух, пока ее взгляд бегал по строчкам.
– Фух… – выдохнула она и, поднявшись, села на край кровати. – Кажется, я нашла что-то.
– Да ладно? Говори давай.
Я вовремя заметил, что был готов подвергать сомнению каждое ее слово, и быстро сбавил градус скепсиса. Все-таки было неприятно даже думать о том, что у этих лекарств были сверхъестественные корни.
– Сразу оговорюсь, что не нашла никаких фиолетовых камней. Но зато нашла камни, окрашенные в фиолетовый цвет в ритуальных целях. Их дробят в порошок и смешивают с травами. Некоторые обычные, лекарственные, другие – духи, принимающие вид растений. Подходит?
– С натяжкой. Но Таня тогда была ребенком и могла не приметить, что они были покрашены. И от чего эта смесь лечила?
– Противогрибковое. Есть дух в виде грибка, который растет на нервах, – сказала она, приподняв тетрадь в ее руках. – Он выделяет какую-то химию, которая стимулирует эти нервы. В результате человек чувствует боль. Хотя Костя использовал слово «агония». Смесь должна подавить активность этого грибка.
– Таня больше не принимает ее. Вылечилась, похоже. А с сахаром-то что? Нашла про сахар?
– Да не торопи ты! – гавкнула она, нахмурившись. – Грибок этот рукотворный. Его используют в качестве проклятия с целью не только убить самого человека, но и прервать его род.
Убить? Дух только причиняет боль, разве нет? И при чем здесь род?
– Эх… – вздохнула Настя, заметив мое замешательство. – Говорят, что боль настолько сильная, что жертва может вырвать себе глотку голыми руками, чтобы прервать страдание. Но Костя написал, что это только слухи. На деле же жертвы чаще немедленно разбивают себе голову о ближайшую твердую поверхность или закалывают себя, если рядом есть меч или нож. Но если вовремя принять это лекарство, то эффект грибка пройдет. Но сам-то дух никуда не исчезает. В таком случае прерывается род.
– Бесплодие?
– Нет. Грибок передается детям сразу после рождения. Может, младенцу достаточно этого грибка, чтобы умереть от болевого шока… Но ведь можно и ребенка лечить. Похоже, это проклятие только звучит страшно, а на самом деле
Перебирая уголок полотенца в руках, я начал задумываться.
– Известно, что Таня принимала лекарство в детстве. Ее отец готовил смесь. Прокляли ребенка или родителей? И почему она перестала его принимать? – бормотал я. – Кстати, что там с сахаром-то?
– Тут целая тетрадь про аномальные порошки и пески. Многие из них в виде сахара или соли. К тому же, ты ведь сам его не пробовал. Откуда ты знаешь, что это и вправду сахар?
Таня перестала принимать тот противогрибковый препарат по неизвестной причине, но дух остался. Значит, возможно, что боль появилась. Если так подумать, то гипотеза о героине в сахарнице не звучит так уж безумно. Это точно объяснило бы маньеризмы Тани. Она не пьяна, а под кайфом.
– Я вижу, ты там уже предположения строишь, – хмыкнула Настя. – Гадать круглые сутки можно. Лучше разузнай наверняка.
– Верно. Надо спросить у ее родителей.
Я пару раз решительно кивнул. Не столько Насте, сколько самому себе.
– Чего это ты обходным путем пошел? Спроси у самой Тани.
– Она не знает, что проклята.
Уже в который раз за день девушка смотрела на меня, полная неверия.
– Это ты с чего взял?
– Забыла, с чего все началось-то? Она предложила мне завести ребенка. Была какая-то причина, по которой ей пришлось перестать принимать то лекарство из фиолетовых камней. Это только предположение, но мне кажется, что сахар – это замена. И притом поведение Тани – это побочный эффект. Знай она об этом – не захотела бы рожать ребенка. Если ей так хочется детей, то она взяла бы приемного. Хотя тот ее бред про гены…
Я сам себя запутал.
– Может, она просто посчитала это допустимыми потерями? Может, она помешана на кровном родстве? Говорю же, вместо того чтобы гадать, нужно спросить у нее.
– Нет-нет. Если родители скрыли проклятие от нее, то на это была причина. Не узнав ее, я не могу рассказывать об этом Тане. Лучше перестраховаться. Надо только найти повод для того, чтобы встретиться с ее родителями.
– Да делай что хочешь, – махнула она рукой и встала на ноги. – Завтра после работы я еще почитаю. Поищу, какой сахар или порошок мог бы быть заменой тем камням. Или какой из них вызывает изменения в поведении. Может, получится подтвердить твою теорию. Или опровергнуть. В общем, все на сегодня. Спокойной ночи.
Настя поставила стопки тетрадей на пол у шкафа и покинула комнату, осторожно закрыв дверь.
– Спокойной, – сказал я на прощание и, повесив полотенце сушиться, устроился в нагретой постели.
3
После работы, переодевшись, я вновь навестил квартиру Тани. Обычно я бы заглянул к ней в бухгалтерию при сдаче инвентаря, но в тот день у нее был выходной. На этот раз мы общались не в гостиной, а у нее в спальне. Она сидела за своим рабочим столом, а я – на кровати. Компьютер был включен, на мониторе отображался какой-то документ. Это могла быть как работа, которую Таня взяла на дом, так и учеба. Ее стол был заставлен учебниками, перед клавиатурой лежали очки для работы с компьютером.